Ничья земля

Автор: Umbridge

Пайринг: Гарри Поттер/Драко Малфой

Рейтинг: NC-17

Жанр: action/agnst/romance

Саммари: Добро пожаловать! Вас приветствует НИЧЬЯ ЗЕМЛЯ! Забудьте все, чем вы были раньше. Здесь нет власти, но есть правила. Соблюдайте их - и вы выиграете!

Предупреждение: гет в 10 и 11 главах. ГП/ДУ, ДМ/НЖП, АУ 7 книги

Глава 10. Память оникса

(Глава, в которой прошлое рассказывает о будущем, Гарри вспоминает первый опыт, а Драко получает подсказку)

От воды тянуло прохладой, уже не гревшее солнце медленно скатывалось влево, на запад. Малфой шел впереди, и за всю дорогу не сказал ни слова. «Обиделся, - решил Гарри, раздражаясь при мысли о неожиданной любви, объектом которой стал так некстати. - Он думал, я ему руку и сердце предложу, что ли? Умру от счастья, как услышу? Бред. Малфой как был капризной девчонкой, так ей и остался». «Жаль все-таки. Если бы не война, мы могли бы… Может быть…» - тихо завел внутренний голос, и тело ответило ему огненной тяжестью в животе, рождая в воображении непрошенные картины. Избавляясь от неуместных мыслей, Гарри помотал головой. Сейчас не существовало никакого «может быть», только «надо» и «обязан», и пусть он обидел слизеринца, у Гарри другого выхода не было.

- Малфой, - заговорил мальчик. Он хотел объяснить спутнику, что тот заблуждается. И на самом деле вовсе не любовь у него к гриффиндорцу, - ты совсем меня не знаешь. Вообразил себе что-то, и думаешь – такой я и есть… Избранный… Загадочный…  В газетах про меня пишут. Но это все не так… Уверен – узнай ты меня поближе, твое мнение обо мне сразу изменилось бы, и ты бы разочаровался. Да и потом… сейчас война. Мы – враги, по разные стороны баррикад. Может быть, меня вообще убьют? Какая тут любовь?

Малфой не остановился и не обернулся.

- Поттер, - услышал Гарри его тусклый голос, - ты уверен, что все считают тебя героем. И уж я-то – непременно. Так грустно тебя разочаровывать, но… в тебе нет ничего особенного. А вообще, если снова собираешься выпендриваться… А вдруг я забыл, какой ты добрый и благородный… И жалеть меня… Я в душеспасительных беседах не нуждаюсь! Так что сделай одолжение – оставь меня в покое.

- Ну, как знаешь, - отозвался Гарри после минутного колебания, глядя в выражавшую равнодушие спину Малфоя.

Они шли дальше, и солнце, спустившееся влево еще немного, теперь казалось ровным кругом в ярко-синем небе. Мальчики молчали, слушая мягкую живую тишину вокруг. Первым по-прежнему шел Драко. Сначала, после позора в зеленой комнате, он мечтал убежать и спрятаться, как только откроются ворота, но потом обида, до смешного глубокая и болезненная, словно выморозила все внутри, и сейчас, слушая шаги спутника, Драко силился вспомнить, из-за чего так долго страдал. В груди было пусто, будто запертая там беспокойная птица вырвалась наружу и больше не царапала сердце, не билась о ребра. Слизеринцу стало все равно, идет ли Поттер за ним.

Гарри смотрел на сведенные под мантией лопатки Малфоя, на белокурые волосы, которые ласкал ветер, и ему мучительно хотелось дотронуться до мягких прядей, растрепать, пропустить между пальцами, потом коснуться губами, приподнять, открывая беззащитную шею: выступающие позвонки, белую кожу над черным воротником мантии. Гриффиндорца бросило в жар, и он перевел взгляд на полосу леса, стараясь подавить желание, лишавшее его воли. «А ведь мы одни… Никто бы не увидел», - шептал голос в голове, от которого у Гарри покалывало пальцы. «Не думай об этом… Не смотри на него», - твердо приказал себе гриффиндорец, чувствуя, как тоска стискивает сердце.

Мальчики шли вдоль русла реки, и тишину нарушал только шум воды, преодолевавшей очередной порог. Драко вдыхал свежий речной воздух, словно старался заполнить пустоту внутри. «Вот и все, - думал он. - Наверное, просто перегорело». И от этих мыслей становилось холодно и неуютно.

Но тут появился новый повод волноваться: черная каменная стена перегородила дорогу, и хотя до препятствия было еще далеко, Драко стало тревожно.

В футе от преграды путники остановились, не решаясь войти в появившуюся перед ними узкий вход. Идеально гладкий камень, казалось, сочился холодом, вынуждая мальчиков зябко кутаться в мантии. «Что там?» - подумал Гарри, прислушиваясь к звукам за стеной. Но та безучастно молчала, пугая и завораживая.

Гарри и Драко одновременно повернулись и уставились друг на друга.

- Иди, - сказал Драко тихо.

- Ну конечно… - закатил глаза Гарри, делая шаг в темный проход, решив про себя, что затевать спор глупо. Внутри было темно, и гриффиндорцу на мгновенье показалось, будто у него нет тела, но шорох мантии и опасливое прикосновение Малфоя вернули ощущение реальности, заставляя повернуться на звук. 

- Куда дальше? – спросил Драко, силясь рассмотреть лицо гриффиндорца.

- Откуда я знаю? – ответил тот, отворачиваясь.

Надо было двигаться, но неизвестность сковала его. Когда-то Дамблдор говорил - страшась темноты и смерти, мы боимся неизвестности, и сейчас Гарри понял суть слов директора: гриффиндорец не представлял, что ждет их впереди, и это пугало. Может, в футе разверзлась пропасть во много миль глубиной. Может они в комнате. Может в коридоре, длинном или коротком, узком или широком – точно не узнаешь. Гарри вытянул руки перед собой. Пошарив вокруг, коснулся холодного камня, затем повернулся и нащупал гладкую стену справа. Шагнул, и шумно выдохнул. Малфой тоже сделал шаг – и теперь тяжело дышал у самого уха.

- Иди за мной – куда я, туда ты, ясно? – спросил Гарри, медленно двигаясь вперед.

- Ясно, - поспешно отозвался Драко.

Время во мраке потеряло очертания, и невозможно было сосчитать, сколько плутали мальчики. Но чем дальше, тем сильнее становилась уверенность - они в лабиринте: запутанные коридоры пересекались, обманывали, приводя в тупики. Темнота казалась абсолютной: Гарри не видел собственных рук, скользя ладонями по ледяному камню и постепенно забывая, как выглядят собственные пальцы. Он почти простился с надеждой увидеть солнце, когда заметил впереди слабый свет. Гриффиндорец прибавил шагу, увереннее ступая по черным скользким плитам. Малфой не отставал, Гарри слышал его сбившееся дыхание. Еще несколько футов, и свет стал ярче. Завернув за угол, гриффиндорец остановился, пораженный и смущенный: перед ним, в конце прохода вместо плит зеленела молодая трава, покрывавшая берег ярко-синего озера, озера, изученного Гарри до самого дна. На фоне неба вырисовывались острые шпили башен Хогвардса. На берегу в тени старого дуба сидели двое волшебников, парень и девушка. Сердце оглушительно застучало в ушах - в парне Гарри узнал себя, а в девушке - Джинни.

Гриффиндорец покраснел, когда двойник расстегнул на ней мантию, неловко и жарко сжимая упругую, развитую грудь. Гарри ясно помнил прохладную кожу в горячей ладони, и как затвердел сосок, отзываясь на прикосновение. Он точно знал, что лихорадочное желание, овладевшее им тогда, почти лишало разума и делало неоправданно счастливым. Коснувшись ореола большим пальцем, двойник посмотрел в глаза Джинни, а потом приник к ее губам, порывисто целуя. Гарри сглотнул, понимая - перед ним прошлое, день, когда случился их первый раз. Его рука, горячая и влажная, скользнула вверх по бедру, под черный монашеский подол мантии, и пальцы робко и трепетно погладили влажное межножье. Гарри помнил, какой она была там: жаркой и скользкой. Но его тело откликалось со страстной готовностью. Гриффиндорец облизал губы. Старательно мучая рот Джинни, двойник мягко уложил ее на яркую свежую траву. Неловкая путаница  с бельем, и белый лоскут брошен рядом. Джинни покраснела, больше от усердия, чем от смущения, пытаясь быстро расстегнуть молнию. Двойник нервно смеялся и помогал ей. Они казались такими угловатыми и неповоротливыми. Гарри стало и смешно, и неудобно, ведь он слишком хорошо помнил, как Джинни уверяла, будто ей было совсем не больно, и она даже получила удовольствие. Он охотно поверил, забыв о сдавленном стоне сквозь зубы, и про кровь, оставшуюся на белье. Потом он искупал свою вину много раз. Гарри вздохнул: удивительно, но сейчас не было у него ни тоски по Джинни, ни желания увидеть ее, только неловкость: так уж получилось, извини. Вдруг с неожиданным страхом Гарри вспомнил о стоявшем сейчас сзади и видевшем все это Малфое. Мальчик быстро повернулся, готовясь произнести речь в свою защиту, но так и застыл: слизеринца не было. 

- Малфой! – позвал Гарри и прислушался. Тишина.

- Малфой! Эй, Малфой! Ау! – еще раз позвал мальчик, но снова никто не отозвался.

- Это глупо! – крикнул Гарри, уже не надеясь на ответ, и пошел обратно, по коридору, освещенному тусклым светом прошлого, постепенно погружаясь во мрак.

Только что Поттер шел впереди – и вот за поворотом ни шагов, ни дыхания, ни шороха мантии – Драко остался один в непроглядной черноте.

- Поттер… - позвал мальчик, но голос погас в тишине, - Поттер, хватит…- снова нет ответа. Лоб покрыла ледяная испарина, но Драко не решался ее утереть, чувствуя, как голова пустеет и тяжелеет, занятая одной мыслью – нет сомнений, он потерялся.

Охваченный паникой, Драко прижался к стене, представляя, что тьма вокруг кишит кошмарами, шевелится, дышит, смотрит, обнюхивает, подбирается, и стоит протянуть руку – вцепится скользкими мертвыми пальцами, а сделаешь шаг, и пол исчезнет под ногами, обрушиваясь в пропасть миллионы миль глубиной, и даже крика никто не услышит.

Потом, достигнув высшей точки, отчаяние вдруг отступило, и Драко взял себя в руки. Держась за стену, он пошел дальше, так напряженно вслушиваясь в тишину, что принимал шум в голове за шорохи. В висках колотилось сердце, предвещая приступ паники, и тут мальчику показалось, что стало светлее. Драко прибавил шагу, и, в очередной раз свернув за угол, оказался в тускло освещенном коридоре замка Лестранжей. В ужасе попятившись – нет, только не сейчас, он не готов вернуться – слизеринец вдруг замер, пораженный, увидев себя и своего тюремщика Рудольфа Лестранжа, сопровождавшего его к Темному Лорду. Двойник впереди, тюремщик – сзади, они шли по подземному тоннелю, их лица скрывали белые маски, но слизеринец хорошо помнил, как капля пота ползла по его щеке, дрожали губы, и в груди холодело приступами, как будто на берег набегала ледяная волна. Почему-то он был уверен - этот вызов станет для него последним.

Лестранж поднял палочку и приказал: «Стой!», а двойник покорно остановился, не пытаясь сопротивляться. Застыв в нескольких шагах от них, слизеринец видел, как дрожат у того руки и безвольно опускаются плечи. «Неужели я такой жалкий?» - подумал Драко некстати. Нервно дергалось пламя факелов, закрепленных в держателях под самым потолком, и тени: мальчика и высокого мужчины, болезненно корчились на стенах. «Сейчас он меня изнасилует», - единственная мысль тогда промелькнула в голове, потому что Драко давно ждал этого, ловя на себе пустой взгляд Лестранжа, чувствуя тяжелое дыхание, когда мужчина смотрел на него через решетку -  Драко ждал, что рано или поздно Лестранж захочет получить долг за молчание. Двойник стоял, неудобно наклонив голову, словно собака, ждавшая наказания, но конвоир не спешил наказывать. Сейчас, наблюдая со стороны, Драко заметил, как тот неуловимо меняется: становится выше, раздается в плечах, и будто постепенно сбрасывая со спины груз, выпрямляется. Да и голос его звучал необычно: глубже, мягче и странно знакомо. Наблюдавший за двойником и конвоиром слизеринец удивился, видя, как Лестранж опускает палочку и устало вздыхает. Мальчик был уверен, что слышал такой вздох раньше, но не мог вспомнить – где. Зато хорошо помнил – именно секунду спустя Драко очнулся на Ничьей земле. Его охватило внезапное волнение и захотелось подойти, сорвать с головы конвоира островерхий капюшон, скрывавший волосы, подтвердить или опровергнуть догадку, и Драко уже сделал шаг, как вдруг катакомбы, тюремщик и двойник растаяли в воздухе, словно их никогда не было, и слизеринец снова оказался в темноте. Не зная куда должен пойти теперь, он замер, потом повернулся, но наткнулся на стену. Сделав несколько шагов в противоположном направлении, ударился кистью о камень. Паника забилась в животе. Теряя терпение, Драко развернулся, и пошел, не разбирая дороги. Как ни странно, но это помогло, и мальчик снова брел по коридорам, в отчаянном стремлении найти Поттера.

Гарри шел по темным закоулкам, снова и снова выкрикивая имя слизеринца, водил руками в темноте, надеясь коснуться - будто случайно - рукава его мантии, притянуть к себе и обнять, отыскав губами острый подбородок, заставляя выбросить из головы глупые обиды.

Но Малфой не отзывался.

Повернув за угол, Гарри снова вышел в полосу света. «Интересно, - мрачно подумал гриффиндорец, двигаясь по коридору все дальше, - что там?» Становилось светлее, и, миновав очередной поворот, Гарри увидел улицу Хогсмида. На деревню спускались душные сумерки, оседая в темных кронах и на крышах домов, и только небо еще оставалось светло-голубым, словно днем. Разглядывая желтые окна Кабаньей головы, Гарри вспомнил, как спустя две недели после начала летних каникул аппарировал к ее входу, комкая в кармане разрешение МакГонагал на посещение библиотеки. Гриффиндорец знал, что Филч ни за что не пустит его переночевать в Хогвартсе,  и придется останавливаться в деревне.

            Тем временем двойник поспешил к просевшему зданию, и, распахнув дверь, вошел. Тут картина изменилась, и вместо пыльной, окутанной сумерками улочки Гарри увидел провонявшую кОзлами каморку Кабаньей головы. За стойкой, протирая стакан грязной тряпкой, сгорбился мрачный старик. Двойник подошел к нему.

- Здравствуйте, - услышал гриффиндорец собственный голос, показавшийся со стороны резким и низким.

Злой взгляд поверх очков. Старик слушал.

- Мне нужна комната. На ночь. Есть у вас?

Кивок. «Комната имеется».

- Сколько?

- Тридцать сиклей, - проскрипел бармен, швыряя на стойку проржавевший ключ с цифрой пять на прикрепленной к нему деревянной дощечке. Двойник холодно кивнул, бросив на стол несколько монет.

- Куда идти?

Старик махнул рукой на маленькую дверь в темном углу, которую Гарри заметил только сейчас. Снова кивнув, двойник развернулся и отправился искать комнату.

Какое-то время Гарри изучал сидевших в баре посетителей. Он точно знал, что сейчас двойник спускается по земляной лестнице в темный коридор. Ищет среди покосившихся низких дверей свою, под номером пять, отпирает ее, на удивление легко. Бросает сумку на узкую кровать, и, походив по номеру несколько минут, решает вернуться в бар.

И точно, скоро двойник вышел в зал. Свободных столиков не было, и он собрался устроиться рядом с молодым незнакомцем. Тот единственный из находившихся в комнате не внушал опасений.

Видимо, почувствовав пристальный взгляд, парень поднял голову и улыбнулся.

- Присаживайтесь. Не помешаете. – Сказал он, и Гарри помнил, как неожиданно глубоко и мягко прозвучал его голос, странно волнуя, заставляя гриффиндорца отбросить сомнения и сесть за его столик.

Двойник заказал стакан огневиски и бифштекс с картошкой. Незнакомец – тоже. Они обменялись парой ничего не значащих фраз. «Сколько времени?» «Половина». «Десятого?» «Ага». «Приятного аппетита. Жесткий?» «Нормальный». Они только соприкасались коленями под столом. Больше ничего не было. Но Гарри хорошо помнил, как горело в паху, когда он украдкой рассматривал пшеничные волосы соседа, которые тот рассеянно заправлял за ухо, увлеченный чтением «Пророка». И помнил, как хотелось опуститься на колени, прямо под стол, расстегнуть ширинку на его брюках, коснуться гладкой головки губами, и довести до конца, не замечая других посетителей. Внутренний голос вовремя напомнил, смущая и пугая – сколько их уже было: блондинов, брюнетов, о которых ты думал такое?

Не доев, двойник поднялся и ушел в номер.

Гарри вспомнил, что раздевшись лег и попытался заснуть, игнорируя болевший от возбуждения член и запрещая себе думать о разрядке, отчего желание стало только сильнее и мучительнее. Короткий диалог с внутренним я, муки совести, и после стянутое до колен белье, быстрые движения влажной ладонью  вверх вниз, судорожный выдох сквозь сжатые зубы, попытка не скрипеть бесстыдно раскачивающейся кроватью. Потом Гарри вытер руку о простыню, и еще долго лежал, глядя в потолок при свете свечи, чувствуя странную радость и тревогу.

Гриффиндорец подумал с улыбкой, что сейчас не стал бы сомневаться и мучиться, познакомился бы с тем парнем поближе, пригласил бы в номер.

Воспоминание погасло, оставив Гарри в темноте. Мальчик заморгал, пытаясь привыкнуть, но мрак был абсолютным: как ни старайся – ничего не разглядишь, и Гарри вытянул руки, пытаясь нащупать опору. «Где же Малфой? - стучало в голове. - Что с ним?» Гриффиндорцем овладело неприятное чувство, словно он отвечал за Драко и потерял его. Наткнувшись на стену, Гарри медленно пошел по коридору, продолжая звать своего спутника, но, как и прежде, ответа не было.

«Где Поттер? – думал Драко, неуверенно ступая вдоль стены, - как он посмел оставить меня одного?». Негодуя, мальчик старался отвлечься от мыслей о чудовищах, затаившихся во мраке, но ничего не получалось, и, снова замирая, Драко прислушивался. Ему чудились шорохи, вздохи, стоны, существовавшие, как оказывалось, только в воображении. И слизеринец снова вспоминал Поттера, исчезнувшего так вероломно.

Неизвестно, сколько прошло времени, когда Драко останавливаясь, пережидая, боясь, выбрался в полосу света. «Что бы это ни было, оно лучше темноты», - решил мальчик, быстро шагая в мутном сиянии. Поворот. Еще поворот. Драко почти бежал. И только оказавшись в тупике, остановился. Перед ним возник коридор. Коридор в доме Снейпа. Тот день, когда мальчик первый и последний раз побывал там. Переведя дыхание, Драко привалился к каменной перегородке, наблюдая, как предоставленный себе двойник крадется по узкому настилу второго этажа, мимо ветхих дверей с оловянными ручками, а потом медленно спускается в гостиную.

Профессора все не было.

Слизеринец  видел, как двойник бродит по гостиной, рассматривая безделушки на каминной полке, садится в ветхое кресло, но, обнаружив что-то за книжным шкафом, встает. Драко помнил, что там была дверь, помнил, как открыл ее и вошел в коридор, освещенный лишь парой масляных ламп.

Тут гостиная исчезла, открыв взору слизеринца темный проход и двойника, осторожно, чтобы  не скрипнуть половицей, ступавшего по нему. Этот коридор оказался длинным. В конце обнаружилась еще одна дверь, приоткрытая ровно настолько, чтобы можно было видеть происходящее внутри, не выдавая себя. Драко хорошо помнил, как боролся с искушением, но, не выдержав, заглянул в дверную щель.  Двойник поступил именно так, и Драко знал, что тот видит комнату, совсем небольшую, несколько футов в длину, на сундуке – свеча, у окна в кресле сидит профессор, а спиной к двери стоит фигура в плаще.

- …. Теперь забирайте, - сказал Снейп, указывая на предмет, лежавший на сундуке.

- Можно? – женский голос, знакомый до зубовного скрежета. Грязнокровка Грейнджер – а Драко помнил, что сразу узнал ее -  потянулась к сундуку и тут же выпрямилась. В руках у нее была книга.

- Да, да… Невероятно… – слушая ее бормотание, слизеринец еще подумал: «Грейнджер и  книги – это история любви», - но потом услышал голос Снейпа.

- Только сделайте милость, придумайте что-нибудь для своего друга, - в устах профессора это звучало оскорбительно, - боюсь, узнает он, откуда она у вас – и ничего не получится.

- Да, да, конечно… – нетерпеливое бормотание Грейнджер, - о! Ну надо же… Как вы сумели расшифровать его?

- А это не вашего ума дело, – усмешка на лице Снейпа  пугала.

- Да… Извините… Но почему я должна верить вам? – недоверие в голосе грязнокровки.

- Сделка взаимовыгодная… Секунду… - Снейп встал из кресла, и двойник отступил к стене.

Профессор захлопнул дверь, а двойник прокрался по коридору обратно.

 Глядя на это, Драко вспомнил, какие мысли крутились у него в голове: зачем профессору приглашать грязнокровку к себе, что он расшифровал, что за книгу отдал?

Тут воспоминание начало тускнеть, и мальчик снова подумал: для чего Снейп встретился с Грейнджер, что это за книга, и что за сделка?

Но когда мрак поглотил стены, пол и самого слизеринца, страх снова парализовал Драко, и он опустился на пол, боясь пошевелиться.

Гарри шел по очередному коридору. В тишине мальчика начали одолевать вопросы: когда и как он получит ответ, ради которого отправился сюда? Сколько дней прошло с тех пор, как они здесь? Пять? Семь? Столько испытаний осталось позади! И никаких ответов кроме упомянутой Малфоем то ли чаши, то ли сосуда, хранящегося у Беллатрикс Лестранж. Когда же он узнает все? Может быть сейчас? Здесь? А если не будет никаких ответов? Что тогда? Может это просто пустая игра, и Гермиона ошиблась? Где она вообще нашла ту книгу?

Вдруг Гарри остановился. Перед ним в тупике появилась освещенная оплавленной свечкой комната. Там, на кровати, обняв подушку, крепко спал его двойник, а над ним, пронзительно вереща, носилась сова. «Снова номер в Кабаньей голове. О, а вот и Сыч», - подумал Гарри.

И тут двойник проснулся. Сел, сжимая палочку напряженными пальцами. Схватил с тумбочки очки.

Гарри хорошо помнил, как тогда множество мыслей пронеслись в голове – «Откуда нападут?», «Кто?», «Буду драться», и, наконец, изумление – «Сычик?»

Двойник, похоже, понял: устало ссутулился, рука с палочкой безвольно повисла. Казалось, вместе с облегчением пришла горькая уверенность – он никогда и нигде не почувствует себя в безопасности.

- Ты откуда? – пробормотал двойник вяло, морщась от оглушительного щебетания маленькой совы. С огромным трудом поймав ее, он отвязал от лапки пергамент и сунул сове угощение. Полакомившись, Сычик нетерпеливо запрыгал по кривоногому столу в ожидании ответа. Опустившись на кровать, двойник развернул письмо.

«Гарри!» - Гарри сразу узнал твердый аккуратный почерк Гермионы.

«Библиотека отменяется. Завтра утром, не медля, возвращайся. Я нашла. Что – при встрече. Это важно».

Гарри помнил, как с нарастающим раздражением перечитал письмо. Еще вчера Гермиона торопила его, заставив в спешке собраться - только самое необходимое. Девушка была убеждена - в библиотеке Хогвартса отыщется ответ. И вот, спустя сутки – пергамент, исписанный ровным почерком. Никаких объяснений, только приказ – срочно возвращайся. Конечно, Гермиона боялась писать подробно – сову могли перехватить, но неужели сложно было додуматься и дать намек, подсказку. Двойник в сердцах швырнул письмо на тумбочку. Потом, вспомнив про Сыча, все-таки написал на обороте пергамента – «Хорошо», - и привязав свиток к лапке, хмуро смотрел, как птица исчезла во мгле за окном.

Наблюдая за двойником, Гарри снова подумал о книге. Откуда Гермиона взяла ее? Почему сначала настояла на отъезде в Хогвардс, и даже достала разрешение, а спустя сутки – заставила вернуться, раздобыв где-то древний фолиант? В этом было нечто важное, логично связывавшее все воедино, нечто, чего гриффиндорец никак не мог уловить. Неужели отправляя его в школу чародейства и волшебства, Гермиона еще не знала о книге? Не верится. Но даже если и так… Почему Гарри не подумал об этом, соглашаясь? Когда она успела перевести такой сложный и древний, по ее словам, текст? И почему не сделала этого до его отъезда? Гарри мрачнел все больше. Значит ли это, что она специально отправила его подальше от дома, чтобы забрать книгу… Мог ли кто-то дать ее Гермионе? Вместе с переводом. Гарри вздохнул. Он так привык доверять ей, привык, что она всегда все знает, и во всем права. Ему и в голову не могло придти, что она может обмануть.

Тут картина начала растворяться, и Гарри вновь очутился во мраке. Пошарив вокруг, он нащупал стену, и медленно двинулся из тупика, выкинув из головы все мысли кроме одной – как найти Малфоя.

Стук каблуков – это все, что слышал мальчик с тех пор, как встал с ледяных плит. Когда это было - несколько часов или несколько минут назад: Драко потерял счет времени, и, казалось, начни он говорить - язык не послушается. Слизеринец делал шаг за шагом, мужественно уговаривая себя пройти еще немного, надеясь на подсказку, связывающую воедино разрозненные фрагменты памяти. По-прежнему блуждая по запутанным коридорам, без времени, без направления, вглядываясь в темноту в надежде увидеть бледный свет, Драко одновременно и боялся и стремился найти следующее воспоминание, гадая, каким оно будет. Он ощущал, почти физически, что подобрался близко к разгадке чего-то главного, чего-то, что даст ему силы, даст надежду. И когда Драко уже отчаялся получить желаемое, стало немного светлее.

Он приближался к очередному тупику, в котором его ждала сцена из прошлого. Поворот. Снова поворот. Быстрее. Быстрее. Свернув за угол, Драко вышел к источнику света и увидел свою камеру в замке Лестранжей.

Слизеринец очень хорошо помнил - тот день не задался с самого начала: шел дождь, на завтрак была странная каша, похожая на клей, с утра предстояла работа над зельями, а профессор задерживался, значит, до его появления придется оставаться один на один с Лестранжем. Драко помнил, с какой тревогой смотрел на свинцовое небо, дожидаясь конвоира и предчувствуя новые несчастья.

Тем временем у решетки появился Лестранж и отпер дверь, холодным взглядом полоснув узника. Дождавшись, пока тот выйдет, конвоир сопроводил его по катакомбам до лаборатории. В сумрачном зале, заставленном старыми котлами, над которыми всегда клубился густой пар, поднимаясь к сводчатому потолку и оседая на стеклах бойниц, хранились редкие, запрещенные ингредиенты, вроде сердца единорога или белой смерти. Двойник вошел первым, за ним, держа палочку наготове – Лестранж. Двойник остановился у котла, тюремщик замер у стены.

Драко видел, как двойник достает из банки плотоядных слизней и раскладывает на доске. Все как всегда. Но не совсем. Слизеринец помнил, что в тот день собирался привести в действие свой план. План побега, сейчас казавшийся глупым. Порошок слепоты лежит на пыльной полке стеллажа, один шаг влево от котла, быстрое движение рукой, и он будет у Драко. Мальчик отлично помнил, как от напряжения мелко дрожали пальцы, а над губой выступили капли пота. Лестранж наблюдал и слизеринец ни на секунду не забывал об этом. Двойник закончил резать слизня, аккуратно поправил куски ножом, взглянул на тюремщика, потом на котел, потянулся высыпать ровные части в сиреневую жижу, и тут заметил, что тюремщик отвернулся.

Мгновение. И колба с порошком зажата во влажной ладони. Драко замер, наблюдая за тем, как двойник прячет добычу в карман. Поворачивается. И сталкивается взглядом с Лестранжем.

Драко вспомнил ужас, холодом окативший с головы до желудка. Лестранж видел, что мальчик украл порошок, и доложит Лорду, но сначала получит кое-что для себя. Слизеринец вспомнил горечь на языке от поднявшегося в горле завтрака. 

- Не стоит. Положи обратно. – Приказал тюремщик. Двойник открыл рот, закрыл и послушно вернул колбу на полку.

Лестранж больше не произнес ни слова. Драко помнил, как потом каждый день со страхом ждал вызова. А еще - что Лестранж потребует плату за молчание. Но ничего не происходило. И только спустя месяц, когда Лестранж остановил Драко посреди подземного коридора, мальчик решил: настало время платить.

Тут воспоминание погасло, и слизеринец вытянул вперед руки, пытаясь нащупать стену.

Шаркая ногами по каменному полу, он медленно побрел по коридору, в поисках выхода, и тут услышал шаги.

- Поттер, - позвал он, не задумываясь о том, мог ли это быть кто-то еще.

- Малфой! Где ты? – донеслось из темноты.

- Здесь! – откликнулся Драко, стараясь не выдать радости, затопившей его. Шаги теперь звучали совсем близко. Вдруг Поттер крепко стиснул его запястье.

- Малфой… - с облегчением вздохнул Гарри, притягивая мальчика ближе. Теперь гриффиндорец чувствовал дыхание Драко на своих губах, светлые волосы щекотали щеку. Рука словно сама скользнула с запястья на бедро.

Глава 11. Салки

(Глава, в которой зло будет наказано, Гарри узнает цену вещам, а Драко встретит помощника)

- Отвали, – отчеканил Драко и вывернулся из рук гриффиндорца. 

- Что не так? – растерянно спросил тот.

- Все отлично! – Делая шаг назад, проговорил слизеринец. 

И тут стены исчезли, опрокидывая на  мальчиков море увядающего вечернего света. Гарри на секунду ослеп. Солнце было повсюду. Ничего не разобрать. Моргая, Гарри потер глаза. Очки тут же съехали на бок, и мальчик поправил их. Река – он увидел ее сразу, как только смог видеть. Берега поросли лесом, спускавшимся к самой воде. Внизу, у холмом лежал город. Ничего подозрительного. Похоже, путникам пока ничто не угрожает. Гарри развернулся к Малфою.

- Отлично… - он покачал головой и пошел по берегу в сторону города.

Да, Гарри злился. Злился на Драко за его глупые обиды, которые тот любовно оберегал. Но через несколько миль злость отступила, вытесняемая чувствами иного рода. Гарри задумался. Виденные им в лабиринте сцены должны были сказать о чем-то важном. Не с проста Земля показала их.

- Малфой, - резко окликнул Гарри, - когда ты был в лабиринте - ты не видел… прошлое?

- Нет. – Отрезал Драко. – И если бы ты так не торопился бросить меня одного, то знал бы все сам! – добавил он, не глядя на Гарри.

- Может, тебя за руку надо было держать? – Раздражаясь, поинтересовался тот. - Я должен знать, видел ты что-то в этом чертовом лабиринте или нет. Это важно!

- А мне какое дело – важно тебе или нет? Важно – шел бы со мной и смотрел! – огрызнулся Драко.

- Хватит валять дурака! – повысил голос гриффиндорец. Драко кивнул:

- Конечно.

Горячая волна ударила в голову.

- Да пошел ты к черту! Ломаешься, как девчонка! Что не так-то, а?! Объясни! Помогать не хочешь… Вообще, ты чего-нибудь хочешь? – проорал Гарри ему в лицо.

- Не хочу! - выпалил тот, краснея, - ничего я не хочу уже, ясно? – и размашисто зашагал прочь.

- Куда пошел?! Стой! Я еще не закончил! - крикнул Гарри. Слизеринец прибавил шагу.

- Девчонка, - догоняя его, процедил гриффиндорец.

            Они шли вдоль реки, но та больше не шумела на порогах. Отражая смешение серого и розового на палитре неба, она разлилась широко, двигалась степенно и плавно между поросших травой и тростником берегов, изгибаясь, спускалась в долину, где жались друг к другу дома незнакомого города. Их крыши тонули в растекавшихся по земле сумерках, и лишь суровый шпиль колокольни возвышался в светлом небе, напоминая о высшем суде.

До города было не далеко. Только небольшая прогулка в низину. Гарри гадал –какие там дома? Обжитые, с уютным светом через занавески, с цветами в кашпо, с перилами, пахнущими свежей краской, или брошенные, нежилые, пропитанные сыростью и тлением, с провалами выбитых стекал, словно слепцы? Ждет ли там испытание? А может, подумал Гарри с тайной надеждой, там я найду ответ на вопрос и вернусь? Гриффиндорец с нежностью вспомнил Нору. Скорей бы попасть туда и больше никогда не видеть Малфоя.

Драко брел впереди, перебирая, как четки, сказанные с горяча слова. Добравшись до вопроса о лабиринте, он вспомнил опускающего палочку Лестранжа, Лестранжа, приказавшего вернуть на место порошок слепоты, Лестранжа, выросшего и раздавшегося в плечах. Да, в последнее время тюремщик изменился. Не было больше двусмысленных прикосновений, долгих масляных взглядов. Драко решил тогда – Лестранж затаился. Но сейчас кусочки головоломки заняли свои места. Картина сложилась. Лестранж, кажется, вовсе не был Лестранжем. По позвоночнику побежали ледяные мурашки. Мальчик боялся верить. Ведь если догадка верна – у него есть шанс спастись. Пытаясь успокоиться, Драко тихо вдохнул. Вместе с речным воздухом в легкие просочился холод, и мальчику стало неуютно и одиноко на промозглом ветре, у темной, опасной воды. Захотелось остановиться и дождаться  Поттера, оказаться поближе к нему, подпитаться его уверенностью, почувствовать себя защищенным. Драко пошел медленнее, внимательно прислушиваясь – идет ли гриффиндорец сзади.

Пробиваясь через пелену облаков, над рекой разливался сиреневый закат. Траву и песок сменил щебень, потом – брусчатка набережной. Драко бил ладонью по парапету в такт ударявшимся о камень волнам. От усталости кружилась голова, и мальчик не раздумывая пошел за Поттером, когда тот свернул с набережной на городскую улицу.

            Она была такой узкой, что пройти можно было только друг за другом. Ветхие строения почти дрожали на ветру, наползали друг на друга, жались, как сироты. В окнах не горел свет. Ни в одном. Словно ручей, кривая темная улица впадала в океан необъятной, мощеной булыжником площади.

            Мимо высохшего фонтана мальчики перешли на противоположную сторону и остановились у двухэтажного деревянного дома. «Подходящее место для ночлега», - решил Гарри. Он постучал в дверь прибитым в центре стальным кольцом и прислушался. Внутри было тихо: ни шарканья, ни топота, ни шороха. Гарри снова постучал. И снова на стук никто не отозвался. «Найдем другое», - отправляясь дальше, сказал себе Гарри.

Но его уверенность оказалась напрасной. Скоро выяснилось – куда бы не постучали мальчики, им отвечала тишина. Выбить дверь или влезть в окно тоже оказалось невозможным. Словно что-то не пускало путников.

Солнце на прощание лизнуло малиновым тучи и скрылось за горизонтом. Идеально черная и густая, как вакса сапожника, на город опустилась ночь. Драко и Гарри не разговаривали, но думали об одном  – похоже спать придется прямо на мостовой.

Миновав еще квартал, мальчики почти потеряли надежду найти место для ночлега, когда до их ушей донеслись приглушенные звуки. На соседней улице играла музыка. Ориентируясь по нее, Гарри свернул в арку длинного кирпичного дома. Драко не отставал. Через секунду оба оказались у сиявшего огнями здания. Подъезд украшали гирлянды разноцветных лампочек. Гарри поднял голову, пригляделся. Красный, синий, желтый – огни зажигались и гасли, выписывая в темнеющем небе - «Кабаре «Салки».

- Зайдем? – не глядя на гриффиндорца, спросил Драко.

- Да, - ответил Гарри и толкнул зеркальную дверь.

Слизеринец скривил губы. Вместо «Салки» он прочитал «Силки».

Вслушиваясь в надвигавшиеся звуки незнакомой мелодии, Драко вошел в тесное помещение, стены которого были обиты розовым шелком. Комната воплощала собой плебейские представления о роскоши. Бордовые диваны и низкие кресла с золочеными витыми ручками, золоченая вешалка для шляп и зонтов, золоченая люстра с множеством стеклянных подвесок. Зеркало от пола до потолка, сверкавшее позолотой. На стенах картины в золоченых рамах. На холстах – обнаженные мужчины и женщины застыли в откровенных позах. Драко старался не смотреть них, чувствуя стеснение, словно стал свидетелем чего-то неприличного. В этой комнате ему было тревожно.

Окинув помещение быстрым взглядом, Гарри направился к стоявшему у противоположной стены столу. За ним, наваливший грудью на столешницу, сидел лысоватый человечек и изучал мальчиков через толстые круглые очки.

- Билеты? – поинтересовался он.

- В смысле? – удивился Гарри. Никаких билетов у них не было.

- Вам билеты?!

Гарри бросил взгляд на спутника, но тот только независимо пожал плечами.

- Какие билеты? – переспросил Гарри.

- Вам туда? - Человек указал кривым пальцем на дверь рядом, - если туда - берите билеты, - он потряс костяными счетами, - если нет – убирайтесь.

- Туда, -  быстро ответил Гарри, - давайте билеты.

Человека со счетами он окрестил Кассиром.

- Сколько? – поинтересовался тот.

- Два, - раздраженно бросил гриффиндорец, - не видите, нас двое?

Поджав губы, Кассир скрылся под столешницей. Вынырнув через несколько минут, он  протянул Гарри два бумажных прямоугольника. Не благодаря, гриффиндорец выхватил билеты, и, развернувшись, толкнул дверь. Звуки, запахи, цвета посыпались на путников, как игрушки из шкафа. Гарри замер на пороге. Перед ним был огромный зал, освещенный люстрой на тысячу свечей, полный вычурно одетых людей, шума и душных ароматов. Широкая мраморная лестница вела на второй этаж. Множество дверей выходили на тянувшийся по всему периметру зала балкон. Гарри никогда не видел ломберных столов, танцовщиц, жонглировавших горящими булавами. Не видел рулетки, не вдыхал густой сигарный дым. Всплески пронзительного хохота, хриплые голоса, оркестр, гремевший что-то быстрое – все это смутило мальчика.

- Вино? Лучшее. Виски? Крепчайший. Шампанское? Шампанское! Поглядите-ка, как играет! – прокричал в ухо визгливый голос. Гарри вздрогнул от неожиданности. И тут словно из воздуха перед ним нарисовался вертлявый человечек. Пританцовывая, он переставлял бокалы на подносе и подергивал себя за лацкан потрепанного смокинга. - Вино? Лучшее. Виски? Крепчайший. Шампанское? Шампанское! Поглядите-ка, как играет! – повторил человечек.

- Нет. – Отрезал Гарри.

- Давайте шампанского! – громко сказал слизеринец, хватая с подноса бокал.

- Сдурел? – Гарри потянулся отнять его, но спутник резко отвел руку.

- Не указывай мне, Поттер, - вспыхнув, огрызнулся Драко и выпил. В горле приятно защипало, в животе потеплело.

- Дайте еще! – приказал Драко вертевшемуся рядом официанту.

- Да уберетесь вы или нет? – заорал Гарри человечку с подносом, но слизеринец уже опустошил второй бокал.

- А если там яд?

- Яд? Ну и что?! – Драко расхохотался. От усталости и голода его повело. Оттолкнув гриффиндорца, он пошел в гудящую толпу.

- Куда тебя несет? – прошипел Гарри  в ухо восхищенно озиравшемуся Малфою, - мне все это не нравиться!

- И что, Поттер? – бросил Драко, - мне плевать. Отстань.

- Я уверен – тут не все так просто.

- У тебя паранойя. Ты не способен наслаждаться, и мне не даешь. Или ты думал, что я буду убиваться из-за тебя? – Слизеринец манерным движением откинул упавшую на глаза челку, - Ты как всегда самонадеян, – он пьяно усмехнулся.

- Я сяду, - отворачиваясь, процедил Гарри. Он заметил у стены диваны и направился к ним.

Помедлив, Драко все же пошел следом.

Найти свободный диван оказалось не просто. Спотыкаясь о чужие ноги, мальчики обошли пол зала, прежде чем нашли куда сесть. Стоило Гарри опуститься на атласные подушки, усталость навалилась с утроенной силой. 

Усевшись, Драко  взял еще шампанского. Голова кружилось, тело окатило жаром.

- Какой нежный, - услышал он вдруг. У их дивана стояли две женщины: рыжая и черноволосая. Они шептались, глядя на Драко. Заметив, что он смотрит, рыжая улыбнулась и села к нему на колени.

- Что такой совсем маленький мальчик делает тут? – спросила она, обдавая слизеринца запахом дыни. Ее голос – глубокий, тягучий, чуть в нос – был неприятным, но Драко хотелось слушать его. От женщины сладко пахло духами и пудрой, осыпавшейся на зеленое платье. Ярко-рубиновые губы растягивала сахарная ухмылка, а ярко-синие глаза казались еще ярче от густо-наложенной туши. В рыжей все было замысловато, вычурно, вульгарно: и уложенные в неопрятную прическу волосы, и бархатное платье с пожелтевшими от времени кружевами, и широкий костяной веер из алого китайского шелка.

- Вовсе я не маленький! – вспыхнул Драко. – Мне уже восемнадцать!

- Оооо! – томно глядя из-под тяжелых ресниц, протянула рыжая. Она сидела беспокойно, и от ее движений в голове становилось пусто, а во рту - сухо. Драко покраснел. Он боялся обнаружить свое возбуждение и не знал, чего хочет больше: чтобы она слезла или чтобы осталась сидеть, покачиваясь на его коленях из стороны в сторону.

- Кто вы и что вам надо? – ледяной голос привел мальчика в чувства. Драко повернулся и увидел гриффиндорца. Сжав кулаки, тот сверлил рыжую бешеным взглядом. Вторая женщина с полуулыбкой на скуластом восточном лице, опустилась рядом с Драко и принялась  расчесывать пальцами его волосы.

- Иди к нам, сладкий, - позвала она Гарри, и ее голос был баюкающим, как волна и прохладным, как морской ветер.

- Я спросил, что вам нужно? Оставьте нас! – рявкнул гриффиндорец.

- Какой у тебя злой дружок, - прижимаясь к Драко мягкой припудренной грудью, гнусаво протянула рыжая и потерлась о его пах бархатным бедром, - нам уйти?

- Вот именно – уйти, - отрезал Гарри, непроизвольно засовывая руку в карман. За палочкой.

- Он мне не дружок! – Преувеличенно возмутился слизеринец. – Поттер у нас что-то вроде местного дурачка. Об этом даже в газетах писали.

- Ты что, идиот? – раздраженно спросил Гарри, - а вы что, глухие? Пошли вон отсюда!

- Грубый! – обиделась рыжая. Потом жеманно поправила волосы, – грубый маленький дурак!

Драко по-хозяйски обнял ее.

- Не слушай его… Убирайся, Поттер. Не видишь, я занят.

- Ты рехнулся. – Процедил тот сквозь зубы, - Тут что-то не так! Не понял еще? С чего бы тебе вдруг им понравиться?

- Но он такой хорошенький… – прогнусавила рыжая, потрепав Драко по щеке. Тот побледнел.

- Идем с нами! – пропела черноволосая. Она и рыжая повисли на слизеринце, увлекая за собой, - тебе будет хорошо.

- Вернись немедленно! – полетело в спину, но Драко не обернулся.

Крепко обнимая подруг за бархатные талии, он прошествовал к одной из опоясывающих залу дверей и распахнул ее. Алый диван полукругом у стены, такой широкий, что на нем без труда могли улечься трое, плотные бархатные портьеры, низкий столик, шампанское в ведерке со льдом, три бокала – все в маленькой комнатке призывало расслабиться и наслаждаться. Но слизеринец смутился еще сильнее. Стараясь не подать виду, он развалился на мягком сидение между рыжей и брюнеткой.

- Ты такой свежий. Такой сладкий. – Шептали женщины и их ладони скользили по его плечам, груди, бедрам.

- Ты еще не знал женщины? – спросила рыжая, выдыхая слова ему в рот.

- Конечно, знал! - слишком поспешно возмутился мальчик.

 - Ну конечно. – Прошептала брюнетка, убирая за ухо прядь его волос, - это сразу видно.

- Ты такой опытный.

- И солидный.

- Мы сразу догадались.

- Нравятся мои сестрички? – спросила рыжая, прижав руку Драко ладонью к видневшемуся над корсетом соску.  

- Красивые? – прошептала темноволосая, почти касаясь губами его уха.

- Да. - Выдохнул Драко.  Мысли вязли и не желали двигаться. Сердце почему-то билось сразу и в груди и в животе.

- И ты, конечно, знаешь, как женщины пахнут? – подняла тонкие брови рыжая и потянула его руку вниз, по расшитой ткани корсета, под задранную юбку.

- Не бойся, - прошептала темноволосая. Ее рука, легкая, словно бабочка, порхнула на его бедро. Легко накрыла ладонью головку. Легко поглаживая, скользнула вниз.  Драко закрыл глаза, не видя, а только чувствуя щекотное прикосновение прядей. Рыжая наклонилась поцеловать его. И он вдруг представил, что нет никаких девиц, а рядом сидит Поттер, и это его губы касаются губ, его пальцы ласкают умело. Драко почти почувствовал щербинку на его зубе, почти ощутил его запах.

Как вдруг все прекратилось.

Покинутый и непонимающий, мальчик открыл глаза. Обе женщины стояли над ним. Теперь их лица, их глаза выражали другое: презрение, ненависть.

Драко никак не мог собраться с мыслями. Он открыл рот, переводя взгляд с одной на другую.

- Зло, - показав на него пальцем, прошипела рыжая. Драко растерянно моргал.

- Зло будет наказано. – Произнесла другая холодно.

 - Уничтожено.

Драко не поверил своим глазам. Женщины превращались. Их глаза почернели, изо рта повалил черный пар.

- Что сидишь – беги, - шепнул насмешливый голос. Мальчик вздрогнул.

- Мою мамашу… - протянул голос над ухом. Что-то дернуло вверх. Приподняло в воздух.  Ворот мантии врезался в горло. По лицу скользнул бархат портьер. Секунда. И Драко оказался на полу. От удара спиной перехватило дыхание. Несколько мгновений слизеринец пытался вздохнуть.

- Чего разлегся? – поинтересовался голос. Драко сел, озираясь. И увидел белую изнанку портьер, беленые стены коридора, и Сириуса Блека. Не сводя глаз с дядюшки, слизеринец попятился.

- Смотри куда идешь, - с глумливой ухмылкой Блек указал за спину мальчика. Тот повернулся и уставился на тяжелую ткань, не понимая, что должен увидеть.

- Ты тупой. Смотри вниз.

Драко посмотрел. Из-под портьер просачивался черный густой пар. Соприкоснувшись с ним, ткань с шипением вспыхнула и загорелась.

- Карающий туман. Почувствовал твою метку. Беги или превратишься в пепел, - скучным тоном сообщил дядюшка.

- Что?

- В пепел! Я – твой помощник, - вздохнул Блек, - беги уже или умрешь.

- Что? – Драко еще секунду смотрел на туман, а потом повернулся и побежал.

Драко не думал, что умеет бегать так быстро. Белые стены. Поворот. Снова белое справа, слева. Крутая лестница вниз. Снова поворот. За ним слизеринец увидел дверь. Несколько футов, и Драко рванул ее на себя. Та не поддалась. Драко дернул ручку вниз и толкнул. Дверь не открылась. 

- Ну же! – простонал слизеринец. Он подергал ручку. Вверх-вниз. Потянул, снова толкнул. Еще раз потянул. И еще.

- Черт! Что за ерунда! – Закричал Драко и пнул дверь ногой.  Та не поддалась.

- Не может этого быть… Ключ… - прошептал он. И тут заметил Блека. Тот с живым интересом наблюдал за ним.

- Что смотришь? – бросился к нему слизеринец, - ты – помощник! Так помогай! Давай! Что мне делать? Что у тебя? Ключ? Отмычка? Что там еще?

- Топор, - довольно улыбаясь, отозвался Блек.

- Что? – опешил Драко.

- Топор. Отличный, большой топор. Таким мясо разделывают.

- Топор?

- Ты что, глухой?! – разозлился Блек, - топор, топор, обух, топорище. Не в курсе, что такое топор? Вот, смотри!

И дядюшка показал мальчику громадный, ржавый топор.

Драко стоял, переводя взгляд с топора на помощника, и обратно, не понимая, что происходит.

- И что? – наконец выдавил он.

- Что, что… - Блек закатил глаза, - то! Я должен отрубить тебе руку. Хотя если хочешь… - Блэк с усмешкой протянул топор Драко.

- Что? – повторил слизеринец, хватаясь за это слово, как за спасательный круг.

- Ты еще не понял? – Блек покачал головой, - на твоей руке метка. Что не удивительно. Достойный наследник достойного семейства. Эту метку почуял карающий туман. С ней он тебя отсюда живым не выпустит. Поэтому, надо от нее избавиться.

- Как? – спросил Драко.

- Да почему я тебе все время дважды повторяю? Отрубить тебе руку.

- Руку…

- Да руку, руку… Ну хочешь еще и ногу… - Блек расхохотался, потом серьезно добавил, - ладно, пора. Сейчас он будет здесь. Спросишь кто, отрублю голову. Срезать кусок не выйдет, метка… Туман ее чувствует. Так. Решай, руби сам или я это сделаю.

Драко никак не мог придти в себя. Как это можно отрубить ему руку? Это его рука и он ей пользовался. И это больно.

- Ты врешь! – воскликнул мальчик, сжимая кулаки.

- Я бы мог напомнить, что к старшим обращаются на вы, но да ладно. Я не могу врать. К сожалению. Я твой помощник, и должен сделать все для твоего спасения. Понял, Малфой?

- Почему ты? – прошептал Драко. Его трясло. Сжимая челюсти до боли в скулах, мальчик старался скрыть дрожь.

- Хотел бы я знать, - вздохнул Блек устало, - может потому что мне тебя не жалко?

Драко не ответил. Зубы начинали колотиться друг о друга, стоило ему открыть рот.

- Ну, делать-то что будем? – поинтересовался Блек.

- Открой дверь. – Выдавил Драко.

- Не могу.

- Можешь.

- Неа.

- Ты специально! – Воскликнул мальчик. И тут в конце коридора разглядел тонкую струйку черного пара.

- Ну вот. Уже тут. А мы еще и не начинали. Малфой, не трусь. Это быстро. Раз и все.

- Нет. Нет. Я не могу. Мне будет больно. – Пробормотал Драко, отступая к двери. Ему хотелось кричать. – Он не убьет меня. Он не сможет. Поттер меня найдет.

- Гарри… - Блек нежно улыбнулся.

 - Ему не дадут. – Мрачно посмотрев на слизеринца, добавил он.

- Откуда ты знаешь? – Сдавленный шепот. Слова выходили с трудом, застревали в горле. Развернувшись, мальчик начал дергать дверь.

- Дай топор! Ее можно выломать! – Бросаясь к помощнику, закричал он.

Тот мрачно покачал головой.

- Не получится. Попробуй, но говорю сразу – нет.

Драко выхватил у него топор. Откуда-то взялись силы. Без труда замахнувшись, мальчик ударил по дереву. На гладкой поверхности не осталось даже следа.

- Нет… Не надо. Мне будет больно.

Силы исчезли так же внезапно, как появились. Их просто не стало. Уронив топор на пол, Драко сел рядом. Он прижал к груди левую руку, лаская и баюкая ее.

- Да я быстро. – Утешил его Сириус, поднимая топор. – Иди сюда.

Драко помотал головой. Почти весь коридор заполнил густой черный пар.

- Да брось! А так ты умрешь, - Блек протянул руку к мальчику. Тот взвизгнул:

- Нет!

- Ну, хватит!

Не медля больше ни минуты, Сириус Блек крепко стиснул запястье Драко. Дернул. Замахнулся топором. Лезвие рассекло воздух.

И тут слизеринец отключился.

- Вернись немедленно! – крикнул Гарри Малфою в спину, но тот даже не обернулся. Вскочив, гриффиндорец бросился следом. Оркестр заиграл быстрее, вокруг пары танцевали фокстрот. Миновав ломберные столы, Гарри столкнулся с высокой темноволосой маской. Она схватила его за руку. Обняла за талию, закружила, увлекая за собой. Гарри с трудом вырвался. Налетая на танцующих, он принялся вертеть головой, высматривая Драко. Но сначала заметил рыжую. Та уже поднималась на второй этаж в компании своей подруги и слизеринца. Гарри рванул к лестнице, и был почти у цели. Когда перед ним как из-под земли возник человечек с подносом.

- Человек. Он так устроен. Сел, ему надо встать, встал – надо ходить, ходит – надо бегать, а как бегать научится – то скорее бы полежать.

- Иди к черту, - Гарри оттолкнул его. Поднос перевернулся. На пол полетели стаканы, бокалы и рюмки. Волна осколков обрызгала туфли танцоров. Музыка стихла.

В спину неслись ругательства. Гриффиндорец не обернулся. Подняв голову, он увидел, как Драко скрывается за одной из дверей. До лестницы оставалось несколько шагов. Но тут оркестр грянул мазурку. Маски снова пустились в пляс.

- Да пропустите вы! – кричал Гарри в расшитые стеклярусом и усыпанные блестками забрала, но в ответ ему лишь смеялись и хватали за руки. Гарри заблудился среди юбок,  корсетов, запутался в ветхом кружеве, ухмылках, расползавшихся на белых лицах подобно ранам. Он рвался. Толкал. Его толкали. Мелькали манжеты. Шляпы. Перья. Гремела музыка. От сладкого запаха духов и тления кружилась голова. Наконец прорвавшись к лестнице, Гарри взлетел наверх. И остановился. Крашеное дерево, золоченые наличники и ручки – все двери на втором этаже были похожи, и Гарри не был уверен, что знает, какая из них ему нужна. Подумав несколько секунд, он решил поискать Драко в восьмой от лестницы комнате и поспешил к ней. Там целовались две маски в одинаковых синих платьях. Смутившись, Гарри осторожно прикрыл дверь. Прикинув, Гарри решил проверить девятую комнату, но в ней мужчина подливал в бокал женщине что-то алое, а женщина кивала, и ее высокая старомодная прическа качалась в такт. Оставались еще две комнаты. Гарри открыл дверь в седьмую. За ней старик и юноша обнимали девицу, а та целовала молодого, облизывая языком его губы, и терлась задом о бедра старика, тяжело дышавшего между ее голых лопаток. Разозлившись, гриффиндорец хлопнул дверью, и наугад вошел в следующий номер. С золоченой цифрой шесть. Внутри никого не было.

Мальчик огляделся. Сгоревший до половины ковер, почерневший от копоти диван - похоже, здесь был пожар. Вдруг на черном от сажи полу Гарри заметил что-то красное. В животе тревожно заворочалось предчувствие. Нагнувшись, гриффиндорец протянул руку и поднял алый костяной веер. В эту секунду ему стало окончательно ясно – именно в эту комнату вошел Драко. Выпрямившись, мальчик швырнул находку на диван. В портьерах напротив входа зияла дыра. Подойдя ближе, Гарри заглянул в нее и увидел узкий коридор. Сделав шаг внутрь, гриффиндорец посмотрел вокруг. Высоко под потолком качались закопченные светильники, заполняя пространство тусклым светом. Стены покрывала копоть. Видимо, огонь добрался и сюда. Оставляя на черном полу белые следы, Гарри пошел вперед.

Пройдя несколько футов и свернув за угол, мальчик оказался перед каменной лестницей, уходившей вниз. Не долго думая, Гарри спустился по ней и снова очутился в коридоре. Здесь тоже были видны приметы недавнего пожара. Продолжив путь, гриффиндорец отшагал сотню футов, и, миновав поворот, увидел дверь. Огонь пощадил ее, и на расстоянии нескольких шагов вокруг стены, пол и потолок оставались белыми. Если не считать бардовых пятен на полу и на стене. Гарри присмотрелся. Кровь. Гриффиндорец видел ее столько раз, что не мог ошибиться. Ему стало страшно. Кинувшись к двери, он попытался открыть ее, но понял – она заперта. В щели между деревом и наличниками просачивался ночной воздух, холодя горячие щеки. Присев на корточки, Гарри просунул пальцы в зазор под дверью. Подушечки коснулись холодных гладких булыжников, потом нащупали землю и снова камни. «Мостовая», - решил гриффиндорец, поднимаясь. Похоже, дверь вела на улицу. И кто-то запер ее снаружи. Но если Малфой был в комнате, а потом вышел сюда, покинуть коридор он мог только через эту дверь. Гарри развернулся и побежал по коридору обратно.

            Выскочив из комнаты, он быстро спустился в зал. Оркестр играл кадриль. Но  теперь никто не удерживал Гарри и он спокойно добрался до выхода. Вылетев на улицу, гриффиндорец побежал направо от подъезда. Позади остались огни вывески. Завернув за угол, мальчик оказался в темноте. Миновав проулок, Гарри выбежал к задней стороне здания. Не на параллельную улицу, как думал сначала. А во двор в колодце старых домов. 

На мостовой в желтом пятне света лежал человек.

- Малфой! – крикнул Гарри. Мгновение. И он уже стоял на коленях рядом с Драко.

- Как ты? – схватив слизеринца за руку, пробормотал Гарри. Рука казалось ледяной, а на предплечье уродливыми узлами вился шрам. В голове крутилось множество вопросов, но гриффиндорец не успел задать ни одного. Малфой бросился ему на шею, а Гарри стиснул его, грозя сломать ребра. Потом слизеринец вскинул голову,  и тут Гарри поцеловал его.

Вместе с тошнотой пришло удивление: почему он лежит? Драко резко сел. Оказавшаяся слишком тяжелой голова потянула назад, и он обхватил себя за колени, чтобы не упасть. Постепенно в голове прояснялось. Слизеринец открыл глаза и поморщился. Высоко над ним висел масляный фонарь. Свет слепил. И внезапно Драко вспомнил: рука! Захлебываясь ужасом, слизеринец дернул вверх кисть и уставился на нее. Все было на месте, до единого пальца. «Приснилось», - мелькнула мысль.  Но тут взгляд скользнул от ладони вниз. Ниже небрежно закатанного рукава предплечье опоясывал толстый шрам, змеиным хвостом спускавшийся к запястью. Метка пропала. Драко внимательно смотрел на руку. Так внимательно и сосредоточенно, что не услышал шаги, и опомнился только, когда увидел стоявшего перед ним на коленях Поттера. Тот зачем то схватил его за запястье, начал гладить и ощупывать. Понимание пришло через секунду, когда тепло нежных тревожных прикосновений достигло сердца. И Драко затопила  чистая неуправляемая радость. Не думая, он бросился Поттеру на шею. И через секунду оказалось, что они целуются, и Драко чувствует солоноватый пот на губах, жесткая щетина стирает кожу, язык гриффиндорца, горячий, напористый, заставлял поддаваться. Драко неловко открыл рот, стараясь не отставать, стукнулся зубами о зубы Поттера. Но поцелуй все равно был прекрасным. Первым в его жизни настоящим поцелуем.

Отстранившись, они оба смутились. Но это было легкое, счастливое смущение. Чистое,  странно волнующее.

- Давай помогу.

Помогая подняться, Гарри бережно поддерживал слизеринца под локоть, слишком пристально следил за собственными пальцами, сомкнувшимися на рукаве чужой мантии.

- Эм… Спасибо… - не пытаясь помешать ему, отозвался Драко, тоже не отрывая глаз от руки спутника.

- Сейчас… Почищу, - Гарри начал отряхивать его. Тщательно и долго. Драко не возражал. Он стоял безмолвно, позволяя Поттеру делать все, что тот хотел.

- И тут… - Гарри наконец оставил мантию в покое, выпрямился и посмотрел в лицо слизеринца. Тот медленно поднял глаза, стараясь казаться невозмутимым. Но щеки пылали и сердце оглушительно стучало в груди. Драко даже показалось, что видно, как дергается мантия от этих ударов.

 – Кровь…

Гарри поплевал на пальцы и попытался вытереть щеку слизеринца, и тот снова не помешал ему, глядя не отрываясь на его губы.

- Сейчас, - сказал Гарри. Он достал флягу. Смочив водой платок, бережно обтер лицо Драко.

- Ну, как ты?

- Нормально, - отозвался тот. Голос казался чужим и не слушался.

- Точно? Ну идем… Давай я тебе помогу… Нам надо найти место для ночлега…

Драко кивнул. Хотя при слове «ночлег» в животе стало жарко.

Глава 12. Отель на вересковых холмах

(Глава, в которой для всех готов и стол и кров, Гарри получает ответ на вопрос, а Драко боится не оправдать ожиданий)

Драко нравилось, что Поттер слушает его, нравилось нетерпеливое «ну, а дальше?». Он купался в теплых лучах внимания, чувствуя себя интересным рассказчиком.

- Я пошел с ними в комнату на втором этаже, между прочим, ужасно пошло обставленную. Там мы устроились на диване и начали… разговаривать. Беседа была вполне невинная, вот только потом девушки увидели мою метку. Оказалось, для них это означало, что я зло и меня надо уничтожить… Они начали превращаться в черный туман, так что, сам понимаешь, времени на раздумья у меня не было, пришлось действовать быстро. Я обнаружил за портьерами выход в длинный коридор, по нему и побежал. А в конце меня ждал Сириус Блэк. Он оказался моим помощником, представь себе.

- Постой! Сириус?! Ты видел Сириуса?

Поттер резко остановился и уставился на него. Драко показалось, что в тусклом свете масляного фонаря глаза спутника возбужденно заблестят.

- Ну видел, видел… Так вот… Сириуса Блэка… Он оказался моим помощником…

- Сириус? Твой помощник? Ну и как он помог? Что сделал? Что сказал?

- Поттер… Прости, но я рассказывал… - Драко сделал паузу, затем продолжил: - Так вот. Он сказал, что за мной гонится карающий туман и собирается убить меня. Это, естественно, я уже понял. Я спросил у Блэка, как открыть дверь, но он сказал, что она будет закрыта до тех пор, пока у меня есть метка. И надо отрубить мне руку, – Драко посмотрел на спутника. - Ты спрашивал, что он сделал? Так вот – он ее отрубил.

Об обмороке Драко умолчал и, украдкой взглянув на шрам, который сейчас показался ему особенно уродливым, торопливо расправил рукав.

- Сириус? Отрубил тебе руку? – удивился Гарри.

Слизеринец пожал плечами:

- Да, отрубил. Топором.

- Из-за метки?

Драко поджал губы.

- Да, да, я же сказал.

- Сириус. Ну надо же! Здесь! И почему он не мой помощник… - пробормотал Гарри. - Надо же. Больно было?

- Глупый вопрос, - опустив глаза, ответил спутник.

- Ну да.

Гарри хотел еще поговорить о Сириусе, но не стал.

- Хочешь воды? – спросил он вместо этого.

Слизеринец сухо кивнул, и Гарри протянул ему флягу.

- Спасибо, - Драко снова кивнул и приник к горлышку. Он пил прикрыв глаза, чуть откинув голову – словно не пил вовсе, а целовался. Это зрелище отчего -то смутило Гарри. Он отвел взгляд, заставляя себя думать о поисках ночлега. За кругом оранжевого света виднелись кирпичные стены домов и черные отверстия окон, похожие на пещеры. Было тихо, только ночные бабочки с шуршанием бились о стекло лампы над головами мальчиков.

- Спасибо, – хрипло сказал Драко.

Гарри поднял глаза. Слизеринец вытер ладонью губы и протянул ему флягу. Гарри смущенно улыбнулся: - Не за что. Идем?

- Идем.

Мальчики пошли рядом по узкой улице. Оба не спали вторые сутки, а о сне почему-то не думалось. Густой запах вереска волновал, и мягкая, синяя ночь вокруг больше не казалась им мрачной, она будоражила, заставляла снова и снова вспоминать торопливый, неловкий поцелуй. Гарри решил, что Малфой еще ни с кем не целовался: слишком уж широко он открывал рот, слишком рьяно подавался навстречу. Но все равно этот поцелуй был самым желанным в жизни гриффиндорца. Украдкой взглянув на спутника, он заметил, что тот рассеянно и ласково улыбается, словно баюкает что-то внутри себя. Удивительно было видеть его таким. Отвернувшись, Гарри глубоко вдохнул теплый сладкий воздух и вдруг рассмеялся.

Драко посмотрел на него удивленно, но промолчал. Ему самому хотелось хохотать. Кончиками пальцев он коснулся шрама на верхней губе, оставшегося от сектумсемпры, а теперь ставшего крошечным символом Поттера. Его меткой, тавро. Кожу вокруг рта саднило – Поттер давно не брился – но Драко никогда не испытывал ничего прекраснее. Даже просыпаясь утром в день рождения в залитой солнцем комнате, когда папа с мамой будили его, переглядываясь таинственно, он не чувствовал себя лучше. Похожее радостное предвкушение переполняло его. Поттер был так красив, что слизеринец мог смотреть на него вечно, не отрываясь. Улица сонно дышала, на чистом небе зажглись близкие звезды, и так уютно было идти бок о бок в живой ночной тишине.

В молчании мальчики вышли на площадь и увидели подсвеченное гирляндами разноцветных лампочек длинное пятиэтажное здание с башнями. Оно возвышалось над серыми просевшими домами, как статная красавица над уродливыми сестрами. Издалека видна была вывеска: «Отель на вересковых холмах».

- Его тут не было, - удивился Гарри, и слизеринец кивнул, соглашаясь.

Они переглянулись и зашагали через площадь к отелю. Над козырьком развивались флаги, каких стран – Драко не смог рассмотреть. Когда мальчики подошли к подъезду, двери открылись сами собой, и спутники оказались в заставленном мебелью холле, в котором сейчас была только длинноволосая женщина-портье. Облокотившись на стойку, она курила сигарету и с тоской смотрела куда-то на стену между портретом королевы Елизаветы и напольными часами. На фоне отбеленной накрахмаленной рубашки ее кожа казалась желтой, под глазами залегли глубокие тени.

- Добрый вечер. Сколько стоит номер? - спросил Гарри. Портье встрепенулась и уставилась на мальчиков.

- На ночь?

Гриффиндорец кивнул.

- Двадцать фунтов, – бросила она.

Гарри посмотрел на Малфоя. Малфой ответил ему удивленным взглядом, явно не понимая, что такое фунты.

- Но у нас нет фунтов.

Девушка равнодушно пожала плечами:

- А что у вас есть?

- Секунду, - сказал Гарри и, взяв слизеринца под локоть, отвел его в сторону.

- У нас ничего нет, - произнес тот голосом, в котором слышались истерические нотки.

- Погоди, - Гарри порылся в карманах, потом открыл мешок, вытащил мантию-невидимку, флягу и завернутые в бумагу пироги. Кажется, больше внутри ничего не было.

- И что нам отдать? Мантию? А может флягу? И как мы будем без воды? – бормотал Малфой. Гарри раздраженно взглянул на него, и тут пальцы нащупали что-то твердое и холодное. Не веря такой удаче, Гарри вытащил из мешка монету в двадцать галеонов.

- Ничего себе! – воскликнул слизеринец.

Гарри улыбнулся, с благодарностью вспоминая Дамблдора.

- Ну вот. Не стоит падать духом раньше времени.

Он подошел к стойке и положил перед портье золотую монету.

- Этого хватит?

- Пожалуй, еще и на ужин и завтрак в номер, – ответила она, с любопытством разглядывая галеон.

- Это за двоих.

- Само собой.

Женщина дала ему бланк регистрации, заполнив который, гриффиндорец получил ключ с металлическим брелком.

- Прошу!

- Спасибо, - пробормотал Гарри.

Мальчик-посыльный проводил их до номера. Весь путь до второго этажа Драко проделал в молчании. Его отхватило беспокойство: все вокруг показалось враждебным и неестественным, словно он следил со стороны за событиями какой-то пошлой драмы - и вдруг понял, что был главным действующим лицом. Однако комната оказалась чистой, теплой и уютной. Обстановка была роскошная: большая кровать с балдахином, круглый стол, тумбочка, два кресла, старинный комод с высокой вазой, повсюду свечи в глиняных блюдцах. Драко немного воспрял духом: по сравнению с неприветливой темнотой за окном тут было неплохо. Но вот кровать заставляла его нервничать. Когда слизеринец увидел ее, в голове сразу вспыхнуло слово «облажаться». Слово, которое так ненавидели родители, слово, за которое оставляли без сладкого, плебейское, маггловское слово - оно так точно передавало суть его маленькой проблемы. Драко понял, что не может облажаться перед Поттером, что должен понравиться ему, должен сделать все идеально, без глупых ошибок и нелепых случайностей. Тревога снова заворочалась внутри.

- Нормально. А ты что скажешь? - Гарри посмотрел на слизеринца.

- Неплохо. Может быть немного кричаще, но, видимо, во всем городе со вкусом неважно, так что… - Драко делано улыбнулся. Гриффиндорец улыбнулся в ответ, а затем подошел к окну и задернул шторы.

- Надо все тут осмотреть… На всякий случай… Чтобы убедиться, что это не испытание, - объяснил он, опускаясь на колени и заглядывая под кровать. Драко пожал плечами. Гарри осматривал ящики комода, тумбочку, пространство под креслами и за креслами, а Драко ходил за ним по пятам, останавливаясь за спиной и подсматривая через плечо. Гарри слышал его шаги и шумное дыхание, оборачиваясь, мог видеть заострившееся от любопытства лицо. Гриффиндорцу вдруг стало весело. Развернувшись, он притянул к себе Драко и поцеловал. В голову ударила горячая волна, на какое-то время все вокруг потеряло значимость, но как только Гарри отстранился, слизеринец быстро заговорил:

- Надо еще ванну проверить.

- Хм… Точно… - Гарри почувствовал, как горят щеки. - Давай осмотрим.

Номер оказался совершенно безопасным. Более того, в нем была огромная ванна, круглый стол, накрытый к ужину, и полевые цветы в вазе.

- Вот это да, - протянул Гарри, с благоговением рассматривая расставленные на столе блюда и бутылки.

- Интересно, тут всех гостей так встречают? – Усевшись в кресло, Драко усмехнулся: - Жаль, нет Королевы, мы бы с ней посоревновались в искусстве дегустации.

Гарри пожал плечами.

- Мне все равно, что пить.

Слизеринец взял со стола чайную ложку и принялся крутить в пальцах.

- Ну и напрасно. Хотя не все разбираются. Папа говорил, что для этого необходима порода. То есть я не хочу сказать, что у тебя нет породы, но… - он бросил ложечку на стол, - серебро, кстати.

Гарри промолчал, не желая говорить о том, в чем ничего не смыслит. Ситуация вдруг напомнила ему их первую встречу в магазине Мадам Малкин, когда Малфой доставал его разговорами о квиддиче, факультетах, настоящих волшебниках.

- Выпьем? – спросил слизеринец, манерно растягивая гласные. Гарри посмотрел на него: Драко сидел очень прямо, в его взгляде и улыбке было что-то натянутое.

- Ну давай, - ответил он осторожно. - Хотя я сначала принял бы ванну.

- О! – Драко прикусил губу. - Ну тогда иди. Я тебя подожду.

Пытаясь немного подбодрить его, Гарри улыбнулся.

- Хорошо.

На языке вертелось шутливое предложение присоединиться, но он решил не рисковать, не желая смутить Малфоя еще сильнее. Он ушел в ванную и прикрыл дверь. Просторная комната вновь поразила его своей роскошью: высокие потолки с лепными львами и ангелами, французское окно, медные краны, на крючках - мягкие пушистые простыни и халаты, а на полках в разноцветных банках - шампунь, мыло, пена, масло. И повсюду горели свечи. Включив воду погорячее, Гарри быстро разделся и залез в ванну. Вода лилась с мягким шипением, красные отблески играли на медных ручках кранов, на занавесках плясали синие вышитые стрекозы. Несмотря на роскошь, тут было очень уютно. Расслабившись, Гарри закрыл глаза и представил, как обнимает Малфоя, целует его по-настоящему, долго и глубоко, касается без стеснения, чувствует его жар. Эти мысли взволновали мальчика. Тяжело вдыхая густой пар, он погладил было себя скользкой ладонью, вниз-вверх, но нехотя разжал пальцы. Надо было остановиться, иначе он мог не сдержаться. Открыв глаза, Гарри выпрямился и потянулся к бутылочке красного цвета, в которой оказался шампунь с запахом персика. Помывшись, гриффиндорец наспех вытерся, накинул халат и вернулся в комнату. Малфой сидел за столом, все такой же прямой и напряженный; барабаня пальцами по столу, он сверлил взглядом наполненный до половины бокал, а услышав шаги, резко обернулся.

- Ты все? – спросил он.

- Как видишь.

- Ладно. Тогда я пойду, – Драко медленно встал. - Ну, не скучай тут без меня.

- Постараюсь, – усмехнулся Гарри.

Слизеринец секунду смотрел на него, а затем скрылся в ванной комнате. Покачав головой, Гарри сел за стол и положил себе салата.

Заперев дверь, Драко наполнил ванну и погрузился в воду. Вдруг навалилась невыносимая усталость, и, не в силах отвести взгляд и пошевелиться, он уставился на коричневую ночную бабочку, сидевшую на белой занавеске. Что-то вспугнуло ее, и она заметалась по комнате. Драко вздохнул - внутри у него трепыхались сотни таких же ввергнутых в панику мотыльков, он хотел Поттера так давно и так мучительно, что это желание не могло осуществиться, не ранив его, не сломав в нем чего-то важного.

«Так, хватит», - приказал он себе, и, схватив первую попавшуюся банку, вылил на ладонь немного мыла. Он начал мыться, совершая привычные действия с какой-то преувеличенной тщательностью, а закончив, быстро сполоснулся и вылез. Ступив на коврик, Драко повернулся к зеркалу у вешалки и увидел себя в полный рост: острые колени, выпирающие ребра, порозовевшее после ванны острое лицо – как мог он понравиться Поттеру? Сняв с вешалки халат и надев его, Драко пригладил волосы, завязал потуже пояс, чуть-чуть приподнял воротник. Вроде ничего. Он прикрыл глаза и посмотрел на себя, томно улыбнувшись отражению, потом поднял подбородок и тихо застонал. Выгнув спину, провел рукой по животу. Это должно понравиться. Так он выглядел соблазнительным. Именно соблазнительным. Может быть и не красивым, но страстным. Драко кивнул своему отражению и медленно отворил дверь. В комнате было прохладно. Окно было приоткрыто, и ветер едва заметно теребил штору. Поттер сидел в кресле и ел яблоко. Ворот халата распахнулся, открывая смуглую грудь - слизеринец рассмотрел длинный шрам от шеи до темного соска, а затем невольно перевел взгляд ниже. Воображение дорисовало линию от пупка, завитки темных волос. Стараясь скрыть смущение, Драко поспешно сел и подвинул поближе свой бокал, прячась за ним.

- Ну, теперь тебе налить?

Драко не смог придумать лучшего начала беседы. Нужно было о чем-то разговаривать, но внезапно голова стала совершенно пустой. Он попытался взять бутылку левой рукой, но пальцы дрожали и плохо слушались. Драко чуть не вылил каберне на ковер.

- Черт!

- Аккуратней. Давай я, - Поттер торопливо вскочил и отобрал бутылку.

- Не стоило беспокоиться, - сухо отозвался слизеринец, бросив взгляд на свое отражение в кофейнике. Собственное лицо показалось ему несовершенным, слишком тонким, слишком нервным, слишком острым, и Драко быстро опустошил свой бокал, а затем подвинул его Поттеру.

- Положить тебе? - спросил гриффиндорец, указывая ложкой на блюдо с цыплятами.

- Да, - собственный голос показался Драко слишком высоким. - Только немного, я не голоден.

Гарри удивился, но промолчал и покорно положил Малфою поджаристое бедрышко.

Какое-то время мальчики ели молча. Гриффиндорец поймал себя на мысли, что малфоевская манера есть раздражает его. Казалось, тот делает это нарочито медленно и манерно, так же, как говорит. Гарри не мог знать, с каким трудом Драко дается каждый кусок.

- Рука не болит? – покончив с цыпленком, спросил гриффиндорец.

- Как ни странно, нет.

Драко положил вилку. Его цыпленок остался почти не тронутым, зато бокал опустел.

- Еще вина?

- Пожалуй.

Гарри налил.

- Такие вина хороши к птице, - выпив, сказал Драко.

- Здорово. - Вздохнул собеседник.

Мальчики замолчали. Тишина звенела в ушах, и Драко боялся сглотнуть. Подняв глаза, он понял, что Поттер смотрит на него. Взгляд гриффиндорца будоражил: пристальный, жадный – девушки не умеют так смотреть. Драко смутился и начал внимательно изучать пейзаж над комодом, изображавший вересковую пустошь.

- У тебя теперь нет метки? – спросил, наконец, Гарри.

- Нет.

- Как Волдеморт к этому отнесется?

Слизеринец провел пальцем по краю бокала. Забавно, но он совершенно не подумал об этом.

- Не знаю. Наверное, убьет меня.

- Он не сможет тебя вызвать.

- Да, но когда я попал сюда, меня как раз вели к нему.

- К Волдеморту?

- Ага.

Драко снова посмотрел на свое отражение в начищенном боке кофейника, контуры слегка расплывались, сливаясь с огоньками свечей.

- Но, может быть, я и не попаду к нему. Может быть, кто-нибудь поможет мне сбежать.

Гарри отодвинул тарелку.

- Вот как? И кто?

Слизеринец усмехнулся. Вино в бокале снова закончилось, а Драко не заметил, когда допил его.

- Это не имеет значения. Собственно, я и сам не уверен.

В складках штор уютно залегли тени, в комнате пахло воском и сладким вином. При свете свечей кожа гриффиндорца казалась бархатной, и Драко вдруг понял, что хочет положить голову на его плечо, засунуть руку за отворот халата, обнять, уткнуться носом в густые жесткие волосы, вдохнуть их запах. Хочет греть ладонь о его горячую кожу, говорить беспомощные глупости, или молчать, а не отвечать на вопросы о Волдеморте, от которых становилось холодно и одиноко и ночь за окном казалось еще темнее.

- Может, Снейп?

- Налей, - попросил Драко. - Снейп… Я не знаю, ясно? Я просто видел кое-что, вот и все, но говорить об этом не хочу. Ни к чему это – заранее обсуждать такие вещи.

- Ну хорошо, хорошо.

Смутившись, Гарри снова наполнил бокалы. Мальчики молча выпили.

- Может, еще что-нибудь хочешь узнать? Давай уж покончим с допросом. Спрашивай, – медленно произнес слизеринец.

- Прости, – Гарри неловким движением откинул со лба отросшую челку, - но мне надо знать, понимаешь. У меня всего несколько вопросов. Ну вот, например, что ты видел в лабиринте?

Слизеринец улыбнулся.

- Предсказуемо. Я видел… Так… по порядку… Я видел Снейпа, который с кем-то разговаривает, видел себя, идущего на вызов Лорда. Еще я видел, как пытаюсь украсть порошок слепоты, он был нужен мне для побега. Вот и все. Ничего важного.

- Точно?

- Абсолютно.

- С кем разговаривал Снейп?

Драко вздохнул.

- С какой-то женщиной. Не рассмотрел с кем именно, на ней был плащ.

- Еще вопрос.

- Ну!

- Что случилось с тобой сразу после побега из Хогвартса?

- Это был не побег! Ну, или побег… В общем, сразу после мы аппарировали в поместье Лестранжей, где нас ждал Лорд, – Драко сделал большой глоток вина. - Ну так вот. Темный Лорд, он скрывался в этом поместье. По крайней мере, мне показалось, что он жил там постоянно. Меня они держали внизу, в казематах. Меня и других… пленников. Ну вот. И он ждал нас с этого задания в главном зале. Там потом проходили все его… собрания.

- Точно, - пробормотал Гарри задумчиво, - Лестранжи.

- Что?

- Да это я так. Извини. Продолжай.

Драко потянулся здоровой рукой к бутылке и быстро наполнил свой бокал.

- Потом нас привели в комнату. Я еще запомнил почему-то эклеры, они там на столе в вазе лежали. Я посмотрел на них, а потом сразу упал. Темный лорд должен был наказать нас. Меня. Потом приказал всем выйти, оставил только меня. Я думал, что снова получу Круцио, но Лорд начал говорить, что читал мысли, которые я пытался скрывать от него. Что он уверен, ты – всего лишь глупый мальчишка, а никакой не великий маг. Что напрасно я поверил старику, Дамблдору то есть, будто у тебя есть особенная сила, и все такое. Что ты не убьешь его, так как у него есть то, что всегда при нем, и он никогда не позволит тебе до этого добраться. И у его ног все время лежала эта змея, а когда он замолчал, она подползла ко мне. В общем, приятного мало.

Драко вымученно улыбнулся, ему не хотелось говорить об этом дне. Из дней, наполненных страхом, тоской и болью, этот запомнился лучше всех, и, вспоминая его, слизеринец каждый раз переживал тот же ужас что и тогда.

- Значит, чаша Хельги Хаффлпафф хранится в замке Лестранжей?

- Что? Чаша? – переспросил Драко.

- Чаша, о которой говорила Беллатрикс. Ты рассказывал, – прожевав, напомнил Гарри. Драко посмотрел ему в глаза.

- Да, что-то припоминаю. Речь шла о каком-то сосуде. Тетка говорила, что он хранится у нее, и это значит, что Лорд ей доверяет, - сказал слизеринец. Свечи плыли, раздваиваясь, рисуя бело-желтые линии, и он понял, что уже пьян.

- Понятно, - сказал Гарри. - Значит, вы со Снейпом сразу перенеслись в поместье Лестранжей? После побега?

- Конечно. Я же только что рассказывал! – с досадой воскликнул мальчик.

- А Снейп тоже жил в поместье? И чем вы там занимались? – спросил Гарри, рассматривая собеседника. Его лицо казалось молочно-белым, а глаза – темными и влажными под правильными дугами бровей.

- Снейп... О господи, когда же твои вопросы закончатся? Нет, не жил он с нами, он только приезжал готовить зелья. А может еще за чем, я не в курсе. – Драко закинул ногу на ногу и подпер щеку ладонью. - Поттер, хватит об этом. Неужели мы не можем говорить о чем-то поинтересней?

- Например?

Гарри в упор посмотрел на слизеринца. Кажется, тот опьянел.

- Что там творилось без меня в Хогвартсе?

- Дамблдора похоронили. Знаешь, я рад, что его убил не ты.

- Рад? – Драко горько усмехнулся. - Из-за него убили моих родителей.

- Из-за него?

- Из-за того, что я его не убил, – уточнил Драко, заправляя челку за ухо. - Сам подумай, кто мне дороже – он или они?

- Нда, - тут Гарри не мог ему возразить.

- О чем еще поговорим? Может, о квиддиче? Слизеринец сделал большой глоток и задержал вино во рту. Когда он так делал за столом, мама всегда укоризненно смотрела на него, но сейчас приличия не имели значения.

- А что о нем говорить? Я давно не играл, - отчего-то смутившись, Гарри пожал плечами и залпом допил оставшееся в бокале вино. Слизеринец видел, как скользнул под кожей острый кадык.

- Может, побреешься? – внезапно предложил Драко.

- Что?

- Что, что! Поттер, тебе надо побриться! Ты такой колючий, - сказал Драко и вдруг засмеялся. Он хохотал и никак не мог остановиться, словно со смехом выходило напряжение последних дней.

- Что тут смешного? – улыбаясь немного нервно , пробормотал Гарри. - Нечем тут бриться! Все есть, а бритвы нет.

- Ах, какая жалость, - сквозь смех выговорил Драко. Гриффиндорец удивленно наблюдал, как Малфой утирает слезы и сдавленно хихикает, прикрыв рот рукой. Странно было видеть его таким веселым, таким простым.

Успокоившись, Драко подпер подбородок ладонями.

- Вино заканчивается.

- Есть шампанское, - Гарри кивнул на зеленую бутылку.

- Давай.

Шампанское почти выдохлось, но гриффиндорец все же наполнил бокалы.

- А мы неплохо играли вместе, - вздохнул Драко. Собеседник кивнул и они чокнулись.

- Отец убил бы меня за это, - сказал он.

- За что?

- За локти на столе, вот за что. Ах, Поттер, ты такой некультурный! Кто-то должен заняться тобой. Вот вспомни, как ты попал впросак у Королевы… Это же все было элементарно!

Гарри пожал плечами. Малфой пристально смотрел на него.

- Налей-ка, - слизеринец расцепил руки и подвинул к собеседнику бокал. Гарри налил еще шампанского.

- Поттер, - выпив, выдохнул Драко. Прозрачная жидкость потекла по подбородку, по шее, и мальчик вытерся отворотом халата. Гриффиндорец схватил салфетку.

- За это родители лишили бы тебя наследства, - пошутил он, вытирая безволосую грудь.

- Поттер, - Драко стиснул запястье гриффиндорца, - поцелуй меня.

В голове шумело, и мальчик закрыл глаза, подставляя губы для поцелуя. Рот Поттера был горячим и мягким, и сердце оглушительно загрохотало в груди. Когда гриффиндорец выпрямился, Драко провел пальцем по его голому животу.

- Знаешь, что неприлично сидеть за столом с голой грудью?

Гарри сглотнул. Ноги вдруг стали мягкими, отказываясь держать его.

- Хочешь, сяду к тебе на колени? – быстро и хрипло спросил Драко. Гриффиндорец кивнул, не в силах ответить, тогда Малфой поднялся и уступил ему место. Устроившись в кресле, Гарри усадил бывшего врага и обнял. Его тяжесть, его близость, запах алкоголя и сладкого шампуня кружили голову.

- Почему ты не побрился? – запинаясь, спросил Малфой.

- В ванной не было бритвы, - повторил Гарри, глядя на то, как слизеринец берет бутылку и отпивает из горла.

- А, да… точно… Я уже спрашивал… - протянул Драко, и, пьяно хихикая, уронил голову ему на плечо. Бутылка упала на ковер.

- Спрашивал, - Гарри погладил слизеринца по волосам, потом провел рукой по мягкой ткани халата. Пальцы дрожали. Вдруг Драко резко вскинул голову и чуть не свалился на пол - Гарри едва удержал его.

- Щекотно, – пробормотал тот.

- Извини, - гриффиндорец улыбнулся с неожиданной нежностью и осторожно убрал с лица Малфоя легкую челку. Тот зажмурился, а затем, наклонившись, вытащил из-под стола бутылку.

- Ууу... Пустая, - протянул он ибросил ее обратно. – Поттер, у меня есть опыт в этих делах, понял? И не надо меня жалеть! - Малфой сонно ткнулся носом в ворот его халата, так что Гарри пришлось спихнуть школьного врага с коленей и, поддерживая, отвести к кровати.

- Идем-ка в постель.

- Оооо… Поттер, - хихикал тот, пока Гарри снимал с него халат и накрывал одеялом. - Не можешь ждать, да? – притянув гриффиндорца, он поцеловал его пьяно, влажно, неумело. Гарри не сопротивлялся.

- Ну, давай, Поттер, - пробормотал слизеринец сквозь сон. - Ложись, давай… я тоже тебя хочу…

- Это здорово, - тихо ответил Гарри.

- Нет, правда хочу. Просто немного посплю, а потом… - Драко закрыл глаза, и гриффиндорец понял, что тот спит. Бросив халат в кресло, он обошел кровать и залез под одеяло. Внезапно усталость навалилась с утроенной силой. Какое-то время Гарри слушал дыхание слизеринца и громкий стук своего сердца, а потом и сам уснул.

Глава 13. Возвращение.

(Глава, в которой приключения не заканчиваются, Гарри узнает неприятные подробности, а Драко вспоминает про план)

Комнату заливал свет, солнечные блики лежали повсюду: на полу, на столе, на темном стекле бутылок, на полированной крышке комода; пылинки искрились, дрейфуя в спертом воздухе номера. Ослепленный, Гарри нащупал очки на тумбочке и сел. Голова кружилась, сердце лихорадочно стучало в груди, как будто собиралось разорваться, во рту пересохло – таким было первое в жизни гриффиндорца похмелье. Медленно поднявшись, Гарри дошел до стола, плеснул сока в стакан и выпил залпом. Сердцебиение немного успокоилось, но теперь мальчика бросило в холодный пот. Гарри добрался до окна, раздвинул шторы и распахнул створки. Утро было сияющим. Свет пропитал листья росших вдоль тротуара кленов, просочился на траву, на глянцевую мостовую, по которой прогуливались празднично одетые горожане. Городской шум тут же хлынул на Гарри, и мальчик, облокотившись на подоконник, высунулся наружу, подставляя лицо теплому ветру. Пустынная вчера площадь превратилась в базар. Торговые ряды тянулись до фонтана, а мимо прилавков под пестрыми тентами ходили покупатели – со второго этажа были видны в полный рост только те, что проходили у ближайших к отелю лотков, а дальше – только шляпы, шляпки, непокрытые головы. Оставив окно открытым, Гарри выпрямился и вернулся в кровать. Забравшись под одеяло, он устроился на боку и уставился на белобрысый затылок Малфоя. Малфой лежал на животе, обняв подушку, подогнув одну ногу, и выглядел удивительно – Гарри никак не мог подобрать слово – доступным, что ли. Его волосы растрепались, открывая шею. Сколько раз Гарри представлял, как сжимает ее, как Малфой багровеет, хватает ртом воздух, хрипит, и вот, когда школьный враг беззащитен, все, чего хочет Гарри – целовать выступающие позвонки. Мальчик осторожно положил ладонь слизеринцу между лопаток и провел вниз по спине, оказавшейся на ощупь горячей, влажной и гладкой. Он облизнул губы и двинул руку дальше, проводя пальцами между ягодиц. Нащупав тугое отверстие, замер на секунду, словно засомневавшись на мгновенье, но потом слегка надавил. Указательный палец проник внутрь на удивление легко. Воодушевленный, Гарри перекатился и прижался к спине слизеринца.

Его вел почти животный инстинкт, и он не задумывался о том, что может причинить Малфою боль. Но тот вдруг повернулся, дотянулся до его губ и поцеловал, уже не торопливо, взволнованно и неловко, как тогда у казино, а медленно, долго и даже немного грубо, отчего последние связные мысли покинули голову гриффиндорца. На свете существовал только жаркий рот и настойчивый язык Малфоя. Когда поцелуй прервался, слизеринец начал резко подаваться навстречу его пальцам, шире разводя колени, а Гарри пытался сильнее прижаться пахом к его бедру и уже был готов прикрикнуть, лишь бы он хоть на секунду остановился.

- Поттер, нужна смазка, - после нескольких минут жаркой возни пробормотал Малфой, переворачиваясь на спину.

Гарри застыл, пытаясь собраться с мыслями.

- Что-нибудь скользкое… - хрипло добавил Драко.

- Ну… ладно, - Гарри спрыгнул с кровати. Все тело горело от нетерпения, и он ворвался в ванную, окинул взглядом длинный ряд флаконов, а затем открыл первый попавшийся. Там оказался шампунь. Чертыхнувшись, Гарри бросил его на пол и выхватил следующий флакон откуда-то из середины. На этот раз мальчику повезло, и он кинулся в комнату.

- Это крем? – спросил слизеринец поспешно.

- Крем… - устраиваясь между его коленей, пробормотал Гарри. Слизеринец отобрал у него банку и открыл ее.

- Давай, Поттер, я помогу тебе, - сказал Драко, и, откинувшись на подушку, зачерпнул белую мазь. Понаблюдав немного за тем, как пальцы слизеринца скользят между ягодиц, как меняется выражение его лица, Гарри не выдержал и, отодвинув его руку, сам продолжил начатое, расслабляя, проникая глубже, чувствуя, что желание становится болезненным, невыносимым, представляя, как он войдет в Драко, как горячо и тесно будет внутри. Наконец, прошептав что-то похожее на «давай», слизеринец потянул его на себя. Гарри подчинился, ложась сверху и пытаясь войти, и тут же услышал тихое: «Аккуратней».

- Прости, - торопливо прошептал он, позволяя Драко направить себя. Слизеринец закрыл глаза, подался вперед, впуская его, и теперь, кажется, все получилось как надо. Но стоило Гарри сделать несколько движений, как Малфой снова вскрикнул.

- Что? – выдохнул гриффиндорец и облизнул соленые от пота губы.

- Ничего, - раздраженно ответил Драко. - Это… не от боли.

Наклонившись, Гарри поцеловал его, а затем снова начал двигаться. Сначала медленно, осторожно, а потом все быстрее, резче, забываясь, отдаваясь страсти, которая казалась сейчас такой естественной, такой непохожей на неловкое желание и нежную влюбленность, которые Гарри испытывал к Джинни. Сейчас он забыл, что он – оружие против Волдеморта, забыл о своем предназначении, о своем неопределенном будущем, стал просто человеком, просто телом, горевшим, страждущим. Малфой стонал все громче, и это заводило еще сильнее, лишая последних остатков самоконтроля. Хотелось заставить его или заткнуться, или кричать в голос. Мучительно напряженное лицо слизеринца, его дыхание были так близко… А потом что-то накатило, словно внутри распрямилась пружина. Это не было похоже на забвение, не было похоже на обморок, скорее это напоминало судороги, и Гарри упал на слизеринца, по-прежнему чувствуя, как внутри того что-то сжималось, когда он вздрагивал в последних отголосках оргазма.

Охваченные истомой, они лежали, не шевелясь. Гарри не хотелось отпускать Малфоя, хотя тот был липким, а полуденное солнце уже припекало вовсю, и, несмотря на открытое окно, в комнате было душно. Гарри не открывал глаз, ему было лень даже поднять руку, чтобы вытереть мокрый лоб. Слизеринец гладил его спину, ладони бездумно блуждали по горячей коже, и он повернул голову, чтобы взглянуть на Драко. Но все расплывалось, и гриффиндорец вдруг понял, что успел снять очки, теперь придется вставать и искать их. Он сел на кровати. Драко тут же выпрямил ноги и посмотрел на него.

- Принеси сока, - попросил он.

- Ладно, - нашаривая на полу очки, отозвался Гарри. Они нашлись у тумбочки, и, надев их, гриффиндорец встал. Ступать по мягкому ковру голыми ступнями было приятно и слегка непривычно, и удовольствие от этого простого ощущения оказалось сейчас неожиданно ярким.

Напившись, Драко поставил стакан на ковер.

- Чем займемся? – спросил он, повернувшись к гриффиндорцу.

Гарри улыбнулся:

- Не знаю… Давай просто полежим.

Протянув руку, он коснулся мягких волос в паху Драко, и, взглянув на его пальцы, мальчик усмехнулся.

- Просто?

Ему не верилось, что это происходит на самом деле, когда Гарри вдруг наклонился и захватил губами его еще мягкую плоть.

- Поттер! – изумился слизеринец, не ожидавший такой ласки, наблюдая со смешанным чувством смущения и восхищения, как напрягаются смуглые худые плечи, как движется вверх-вниз темная вихрастая голова. Драко осторожно положил руку на затылок гриффиндорца. Гарри закрыл глаза. Он облизывал быстро затвердевший член слизеринца, с удовольствием, вдохновенно, охваченный желанием и любопытством. Малфой застонал, и от этого вожделение гриффиндорца стало почти нестерпимым, но помочь себе не было никакой возможности, и он продолжал, уже не так осторожно и медленно. В конце концов мальчик не выдержал.

- Повернись, - задыхаясь, проговорил он, и Драко повиновался, желая одного - снова почувствовать Поттера на себе и в себе. Сначала Драко почувствовал его пальцы, впрочем, подготовка была небрежной, и вот гриффиндорец уже двигался в резком, рваном ритме, а Драко ласкал себя, просунув руку между бедрами и матрасом, выгибаясь, сильнее подаваясь назад. Какое-то время он еще слышал пение птиц за окном, видел солнечные полосы на ковре, а потом все исчезло, осталось только наслаждение. Все прежние удовольствия были жалкой подделкой рядом с этим. Желание концентрировалось в нем, становилось гуще, острее, и в какой-то момент вспыхнуло, заставляя дергаться и ловить ртом воздух.

Гриффиндорец кончал долго, вскрикивая, входя в него глубже, до самого предела, так что Драко даже стало немного больно, а после упал на него, мокрый от пота. Какое-то время они целовались, а затем Гарри откинулся на подушку, устало улыбаясь.

- Может, выпьем? – предложил он, и слизеринец с готовностью кивнул.

- Ага. Только в ванную схожу.

Драко встал с кровати и ушел в ванную. Там еще пахло шампунем, которым он мыл голову вчера, и, распахнув шторы, слизеринец открыл окно. В залитом солнцем саду звонко пели птицы, и их пение заполнило комнату. Беззаботно улыбнувшись, слизеринец плавно потянулся - в теле ощущалась удивительная легкость. Включив кран, мальчик набрал в ладони воды и плеснул в пылающее лицо. Как странно. Еще несколько минут назад он был с Гарри, они обнимались, целовались, они были вместе, ближе не бывает, и все это так походило на сон, что у Драко кружилась голова. Он сел на край ванны, пытаясь прийти в себя и осознать произошедшее. Ветер хлопнул оконной рамой, занавеска взметнулась и медленно опала, похожая на широкий рукав женской мантии. Драко вздрогнул. Необъяснимая тревога охватила его, словно случилось что-то плохое, а он забыл об этом. Слизеринец встал и прикрыл окно, а затем повернул ручку душа, стараясь сосредоточиться на мытье и не думать о причине беспокойства.

Скоро он вышел, аккуратно причесанный, в идеально белом полотенце на бедрах, и уселся на кровать.

- Что будем пить?

- Хм, - Гарри поправил очки, - может, можно заказать… не знаю… в ресторане? Или там у коридорного.

Внезапно у кровати с громким хлопком появилась уже знакомая им портье. Она окинула мальчиков задумчивым взглядом, поднесла к губам сигарету и затянулась. Драко недовольно помахал рукой, отгоняя дым, и потянулся за простыней, а Гарри удивленно поднял брови, собираясь спросить, что она тут делает, но женщина заговорила первой.

- Что желаете?

- Вы, вообще-то, не вовремя, – гриффиндорец покраснел и прикрылся подушкой.

- Вы хотели выпить. Я к вашим услугам. Вина? Или, может, чего покрепче? – невозмутимо отозвалась портье.

- Хотели. Но нужно было дождаться заказа, - повысил голос Гарри.

- Успокойтесь. Сейчас будет вино, – ответила незваная гостья и исчезла, а на столе появилась пыльная темно-зеленая бутылка.

- Ну и сервис! – возмутился смущенно молчавший Драко.

- Хм… - только и ответил гриффиндорец, встав с кровати и хмуро рассматривая бутылку. Она была откупорена, и Гарри вернулся с ней в постель, не забыв захватить бокалы.

Он налил вина себе и Драко, наблюдая, как жидкость наполняет бокал.

- Отличное сухое вино, сразу видно, что старое. А ты знаешь, что старое вино пьянит сильнее молодого? – спросил Драко, попробовав.

- Нет. Почему? – лениво спросил Гарри, почесывая живот. Ему было хорошо, ему хотелось просто наслаждаться этим утром, а не думать о том, чем отличается старое вино от молодого, сухое от сладкого, достаточно и того, что вино было в его бокале.

- Поттер, молодое вино слегка вяжет, а со временем смягчается, и становится "гармоничным", или "сбалансированным", или "уравновешенным". Молодое вино - пурпурное, темно-рубиновое, гранатовое, вишневое или алое с фиолетовым… Зрелое и гармоничное - более светлое, и даже… слегка бежевое, а очень старое вино – коричневатое. Молодое вино - незрелое, легкое и свежее, – растягивая гласные, выдал Драко то, что когда-то урывками слышал от отца. Возможно, слизеринец что-то и перепутал, но его собеседник все равно в этом не разбирался.

Гарри выслушал, не совсем поняв, что к чему, а потом зевнул, прикрыв рот рукой.

- Есть хочешь? – спросил он у сделавшего паузу Малфоя. Тот сначала растерялся, а затем, немного обиженный тем, что его речь не вызвала должного интереса, кивнул:

- Ну давай.

Тогда Гарри встал, положил на тарелку помидоры, пару перцев, мясо и несколько треугольников сильно пахнущего сыра и вернулся в кровать.

- Нормандский камамбер? – Драко наклонился и взял кусок. Есть в постели было ужасным моветоном, но сейчас правила не имели никакого значения.

- Да? Вкусно пахнет, - равнодушно взглянув на сыр, ответил Гарри. Драко удивленно поднял брови. Запах этого сорта нравился не всем.

После завтрака от вина и от жары мальчики почувствовали себя совершенно разомлевшими. Поставив пустые бокалы на пол, они прижались друг к другу и снова начали целоваться. Гарри усадил слизеринца себе на бедра, и тот, еще горячий и расслабленный, легко впустил его, а затем начал подниматься и опускаться, отклонившись назад и упираясь рукой в матрас. Гарри смотрел на него, чувствуя, как постепенно голову заволакивает горячий туман, кровь стучит в висках, а каждая черта Малфоя: светлые соски, изогнутая шея, мокрые от пота волосы – отпечатывается в мозгу, отдается в паху болезненными спазмами. Драко начал двигаться все быстрее и быстрее, забываясь, переставая следить за тем, как он выглядит со стороны, и Гарри, не в силах больше сдерживаться, сжал его бока, стиснул зубы так, что заболела челюсть. Слизеринец сбился с ритма и громко застонал, но Гарри услышал это словно издалека. Жара, шум, отчаянный скрип пружин, удары изголовья о стену – ничто больше не отвлекало, он пересек линию необратимости, за которой значение имел только неизбежный конец. Гриффиндорец напряженно всматривался в порозовевшее лицо Малфоя, когда тот быстро толкался в кулак, а потом дернулся и стиснул его пальцы, и Гарри из последних сил пришлось прижать его бедра к своим, чтобы, наконец, кончить. Несколько секунд они еще двигались, стараясь собрать рассеивающееся удовольствие, а потом утомленно растянулись на кровати, обнявшись, и целовались, и в этих поцелуях была какая-то странная, пронзительная, ускользающая, невозможная нежность.

Когда вино закончилось, а от поцелуев уже распухли губы, Гарри вспомнил, что был в ванной только когда искал подходящую смазку. Не без сожаления высвободившись из крепких объятий слизеринца, он отправился в душ. Мальчик мылся долго, наслаждаясь приятной пустотой в голове, но, вернувшись в комнату, вдруг посмотрел на часы. Почему именно сейчас его дернуло посмотреть на них? Сейчас, когда он чувствовал себя таким довольным, когда все было так хорошо. Увиденное тут же вернуло его с небес на землю - маленькая стрелка приближалась к трем, а это означало, что пора идти дальше. Гарри сам точно не знал, почему он отвел на отдых именно столько времени – просто нужно продолжать путь, ведь еще не все ответы были найдены. Гарри бросил халат на кровать и посмотрел на слизеринца.

- Нам пора идти.

Драко уставился на него, не зная, что сказать. Он даже не думал о дороге, уверенный – они останутся здесь навсегда.

- Слушай, нам ведь некуда торопиться, - сказал слизеринец, чувствуя, как холодеют пальцы. - Да и вообще, разве нам тут плохо?

Гарри поднял брови.

- Да нет, нам-то прекрасно, но мне надо узнать все, ради чего я сюда попал, а потом вернуться.

И Драко вдруг вспомнил про свой маленький план.

- Поттер, - начал он, - а зачем вообще возвращаться? ТАМ тебя могут убить. А ТУТ у нас будет все, чего мы пожелаем.

Гарри прищурился.

- Малфой, я решил вернуться, и я вернусь, – слова слизеринца отчего-то разозлили его. - Без вариантов. Нам было хорошо… - Гарри запнулся, но потом продолжил, - очень хорошо, но это не отменяет того, ради чего я здесь.

- И ради чего? – спросил Драко, чувствуя непреодолимое желание задернуть шторы. – Ради кучки школьных приятелей? Ради своих родителей? Ради чего? Только не говори, что ради ВСЕГО МАГИЧЕСКОГО МИРА! Зачем этот пафос? Мы оба знаем, что ради такого никто и пальцем не шевельнет.

- Ты неправ. Но раз ты не понимаешь сам, бесполезно тебе объяснять, - разозлился Гарри, надевая рубашку. - Вставай, если не собираешься остаться тут один.

Драко быстро слез с кровати.

- Один? Почему ты не хочешь остаться со мной?

- Ты опять? – повысил голос Гарри.

- Да. Я просто не понимаю…

- Но тебе и не надо понимать, Малфой! Просто делай, как я сказал! Собирайся! – Гарри нахмурился и сел на кровать, чтобы зашнуровать ботинки.

- Не приказывай мне! Я тебе не твои друзья-приятели, – Драко пытался застегнуть чулки, но пальцы все время пропускали петлю. - Глупо, очень глупо. Можно жить в комфорте. Там, где полно еды, постель, безопасность… А ты хочешь умереть… - тут он поднял голову и посмотрел на гриффиндорца. - И я тоже могу… Ты хочешь, чтобы я умер?

- Малфой! - с досадой воскликнул Гарри. - Нет, я не хочу, чтобы ты умер, но мне надо вернуться, иначе погибнет слишком много людей! Да тебе не понять…. Тебя волнует только собственная жизнь. Ладно, - он махнул рукой, - хватит.

- Хорошо, - Драко наконец справился с чулками и надел мантию.

- Хорошо, - повторил он. - Ты думаешь, тебя там ждут… ждут верные друзья, чтобы помочь тебе справиться с твоей миссией, – он выпрямился и посмотрел на Гарри. - Так ты был на Астрономической башне, когда Снейп убил Дамблдора?

- Да, был, - резко ответил Гарри, не понимая к чему такие вопросы.

- А я кое-что вспомнил, - Драко провел рукой по волосам. Ладони были влажными, и он вытер их о мантию.

- И что же? – спросил Гарри хмуро, отвернувшись и разыскивая мешок.

- Кое-что о видениях в лабиринте. Помнишь, я говорил тебе про девушку, которой Снейп передал книгу?

- И? – Гарри выпрямился и повернулся к слизеринцу.

- Так я узнал ее. Это была твоя грязнокровка, - медленно проговорил Драко.

- Только что придумал? И сколько раз нужно повторять – не называй ее так, - бросил Гарри и снова наклонился к креслу в поисках мешка.

- Ты мне не веришь? – Драко подошел к нему. - Но я видел. И не сказал, чтобы не расстраивать тебя. Он дал ей книгу в обмен на что-то. Старую книгу.

- Ты видел эту книгу? – Гарри вытащил мешок и засунул его за пазуху. - Как она выглядела?

- Толстая, с коричневой обложкой и с таким золоченым язычком закладки. Остальное не рассмотрел, но…

Гарри резко обернулся и посмотрел на него.

- Золоченая закладка?

- Да. Длинная. Свисала, как змеиный язык.

- И надпись рунами на корешке? – спросил Гарри, стараясь не сорваться на крик.

- Да, рунами, - Драко самодовольно усмехнулся. - И она что-то пообещала за книгу.

- Что? – машинально спросил гриффиндорец.

- Не слышал, - пожал плечами Драко.

- Почему не сказал раньше?

- Говорю же, не хотел тебя расстраивать.

Гарри невидяще смотрел на него. «Гермиона и Снейп. Что она могла пообещать ему? Зачем она вообще поверила ему? Черт возьми! Как она могла!» - думал он, отворачиваясь от слизеринца и направляясь к двери.

- Поттер! – Драко поспешил за ним, лихорадочно придумывая, что еще можно сказать, чтобы задержать его. – Куда ты так спешишь? К кому? К людям, которые общаются с твоими врагами у тебя за спиной?

- Малфой, - внезапно остановился Гарри, - заткнись, ладно? – и, распахнув дверь, понесся по коридору. Только сейчас, глядя ему в спину и стараясь не отставать, Драко окончательно понял, как мало значил для Гарри Поттера секс с ним. Это было так очевидно, но все равно так больно, что заготовленная реплика застряла в горле, и слизеринец молча следовал за гриффиндорцем, сгорая от стыда и обиды.

Распахнув дверь, мальчики вышли из прохладного холла гостиницы, и раскаленный воздух окутал их. Казалось, жар шел отовсюду: от горячих камней мостовой, от яркой зеленой травы, от выбеленных стен. Гарри сдернул мантию, перекинул ее через руку и пошел в сторону бульвара по шумной, переполненной пестрым народом площади. Драко старался не отставать, но мантию он снять не мог и уже через минуту почувствовал, как струйки пота неприятно щекочут спину. Солнце слепило глаза, люди вокруг галдели, и хотелось заорать на них, растолкать, ударить кого-нибудь, перевернуть их лотки с дурацким дешевым товаром. Драко поднял руку и начал бездумно поглаживать шрам на губе. Это неожиданно отвлекло и успокоило, и мальчик почти перестал замечать происходившее вокруг, стараясь не смотреть на идущего впереди гриффиндорца, стараясь не думать о том, что тот снова оттолкнул его.

Ближе к окраине дома становились ниже и старее, а потом все чаще стали попадаться поросшие высокой травой и лопухами развалины: тут от дома осталась только труба, там – фундамент и балки, а там - стена. В спертом воздухе пахло разрушенным жилищем, и от этого запаха, густого и едкого, болела голова.

Драко было очень жарко, но он не закатывал рукава, не желая выставлять напоказ шрам. Он слизывал пот с верхней губы, чувствуя, как внутри поднимается ненависть к Поттеру с его одержимостью, с его нелепым бессмысленным героизмом, со всем тем, чем Драко в глубине души восхищался.

- Может, пойдешь помедленнее? – холодно бросил он, и гриффиндорец сбавил шаг.

- Извини.

Драко промолчал. Он хотел сказать какую-нибудь колкость, вроде «я понимаю, что ты очень спешишь избавиться от моего общества», но не стал, решив, что это будет слишком похоже на беспомощное вымогательство. Ведь в ответ Драко ждал бы уверений в том, что Поттер вовсе не спешит от него избавиться, и это было жалко.

Тем временем последние развалины остались позади, и мальчики вышли в поле. Здесь воздух пах травой и горячей, влажной землей, а справа, словно усыпанная бриллиантами, ослепительно сверкала поверхность реки.

- Поттер, дай воды! – раздраженно попросил Драко.

Гриффиндорец остановился и вытащил из-за пазухи мешок.

- Значит, ты уверен, что со Снейпом была Гермиона? – спросил Гарри, глядя на то, как Малфой пьет. Тот со стоном удовольствия выдохнул и вернул ему флягу.

- Да. Это была Грейнджер. Точно. Ее воронье гнездо, ее дребезжащий голос…

- Малфой…

- Но она заключила сделку с твоим врагом…. – Драко вдруг рассмеялся неприятным, горьким смехом. - А не из той ли книги она взяла заклинание, отправившее нас сюда? Ай да Снейп… Может, он хотел меня спасти, спрятав здесь?

- Бред. Я уверен, что она мне все объяснит, – пробормотал Гарри, пряча флягу обратно в мешок.

- Ну да, объяснит, а как же, – ядовито проговорил Драко. - Объяснит, почему связалась с убийцей стар… Дамблдора.

- Побольше уважения! – зло осадил его гриффиндорец.

- Да плевать! – Драко сложил руки на груди, и сразу почувствовал, как мокрая мантия липнет к телу. - Суть от этого не меняется.

- Ладно. Идем, – сухо сказал Гарри, отворачиваясь и направляясь через поле на запад. Впереди не было видно ни леса, ни гор, ни города, только трава, доходившая мальчикам до пояса. Однако чем дальше они шли, тем суровей делался пейзаж. Небо стало желтым, как умирающие стебли под ногами, а вскоре мальчики уже шагали по сухой растрескавшейся земле.

- Смотри! – вдруг воскликнул Драко и, обогнав гриффиндорца, склонился над каким-то белым предметом. Гарри подошел ближе и понял, что именно держит в руках слизеринец.

- Моя маска, - растерянно сказал Малфой и посмотрел на своего спутника так, словно ждал, что тот скажет, будто ему почудилось.

- Да, - Гарри неотрывно смотрел на белую маску. Он сразу понял, что это означает, и на душе стало тяжело.

- Получается, что мы вернулись туда, откуда пришли? – спросил Драко с надеждой, и гриффиндорец вдруг шагнул вперед и поцеловал его.

- Да. Надень маску, - сказал он, отстранившись.

- Но мы еще не все узнали…

- Да, – только и мог ответить Гарри.

- Тогда идем отсюда…

- Мы не сможем, - Гарри взял маску из рук слизеринца и надел ему на лицо. Земля ушла у них из под ног, а в глазах потемнело, словно выключили свет.

Яркий свет ударил в глаза, Гарри зажмурился. Под ногами появилось что-то мягкое, вокруг стало тепло и тихо. «Это уже не Ничья земля», - вспомнил он. Проморгавшись, гриффиндорец понял, что он - в Норе. Хотя Гарри казалось, что прошло много дней, здесь все осталось по-прежнему: огоньки в лампах, свежие, горько пахнущие цветы на каминной полке, чашка какао на столе, на диване в напряженных позах - Рон с Гермионой. Увидев подругу, Гарри вспомнил о книге, Снейпе и девушке в капюшоне.

- Гермиона! – сжимая кулаки, выпалил он. - Какого черта ты связалась со Снейпом?! Он тебя подставил, так что вполне можно было и не обманывать меня!

- Связалась с кем? – спросил Рон, удивленно глядя на подругу, но та отмахнулась и бросилась к Гарри.

- Гарри! Ты был там? Расскажи обо всем по порядку, а потом будешь кричать! Видел Малфоя? Узнал про хоркруксы?

Упоминание о Малфое причинило боль. Еще чувствовался на губах вкус его губ, волосы еще пахли им. Гарри зло усмехнулся.

- Узнал, про один. А ну и еще про змею… Хотя о ней мне Дамблдор считай что прямо сказал. А вот про последний не узнал, представь себе. Снейп тебя обманул, чего и следовало ожидать! – он снова повысил голос.

- Нет, нет, такого не может быть. Он рассказал Малфою… - пробормотала девушка, глядя Гарри в переносицу. Гриффиндорец раздосадовано покачал головой.

- Черт! Нас там чуть не убили раз десять как минимум, и все из-за того, что ты, видите ли, поверила Снейпу. Спасибо, что не самому Волдеморту!

- Эй! – подал голос Рон. - Гермиона, ты что, действительно, крутила какие то делишки со Снейпом?

- Рон, перестань, - холодно осадила его девушка. - Гарри, подожди. Давай по порядку. Расскажи мне, что там произошло, и, может быть, тогда ты поймешь, что все не так плохо.

- Не так… - Гарри хмуро смотрел на подругу. – Дело не в том, что я не узнал всего. Хотя кое-что выяснил, и на том спасибо. Но ты… Как ты могла с ним спутаться! Он мог рассказать о заклинании Волдеморту!

- Это бы ничего не дало… - торопливо ответила Гермиона. – Ничья земля не пустила бы его… но в любом случае… Давай сядем и поговорим. У нас мало времени, и мы должны все обсудить.

Она схватила Гарри за руку и потянула к дивану. Мальчик посмотрел на Рона, ища поддержки.

- Для чего у нас мало времени? – ядовито поинтересовался друг, - Очередные коварные планы? Или мы ждем гостей?

- Скоро придет Молли, - терпеливо объяснила Гермиона, - и близнецы. Ну и еще у нас есть одно дело, но это потом, после того, как Гарри расскажет подробно, что с ним произошло.

- Это важно? – сухо поинтересовался гриффиндорец. Его раздражал этот допрос, эта комната и дурацкие цветы в вазе. Ромашки. Почему-то сразу вспомнилась та, которую хранил в кармане Малфой, та, которую Гарри подарил ему. – Про чудовище, питавшееся страхом тоже рассказывать? И про отрубленную руку Малфоя? Ах да! – тут же вспомнил он. - Там был Сириус!

- Сириус?

Гарри кивнул.

- Он был помощником Малфоя, а моим был Дамблдор. Ладно, что ты хочешь знать? На вопрос про Малфоя я уже ответил. Он был там со мной.

Говорить про Драко одновременно и очень хотелось и не хотелось совсем. На сердце стало как-то пусто - все казалось бессмысленным, тоска сдавила грудь, так что трудно стало дышать.

- Вы проходили испытания? – спросила между тем Гермиона.

- Да, – кивнул Гарри. – Перечислить?

- Конечно. Это может быть важно.

- Ну… Ладно. Первым испытанием был квиддич. Мы забивали бладжеры в кольца. Вторым испытанием был званный ужин. Я должен был продемонстрировать знание этикета. И Малфой помог мне. Нам обоим.

- А подробней? Вы беседовали о чем-нибудь? Вас спрашивали что-то?

- Ну… Да. Спрашивали. Какое вино подают к мясу, например. А с Малфоем мы только препирались, и все.

- Хорошо, дальше.

- Дальше было море, у которого мы ночевали, а потом мост, который разваливался под ногами. Малфой чуть не свалился. Потом мы тоже не разговаривали ни о чем особенном, потом было озеро, но не уверен, что это было испытанием…

- Да? Что за озеро?

- Там времена года сменялись каждые два-три часа. Было не до скуки, особенно зимой, но моя мантия-невидимка превратилась в мантию-грелку и под ней мы перезимовали, - Гарри покраснел, вспомнив, о чем думал, обнимая Малфоя в тепле мантии.

- Хорошо. А там вы ни о чем не болтали? Ну, просто так…

- А, там болтали. Задавали друг другу разные вопросы.

Гермиона подскочила на подушках, ее глаза сияли азартом.

– Дальше!

- Дальше - монстр. Мы там точно не говорили, то есть говорили, но, знаешь, в основном неприятные вещи, - усмехнулся Гарри, вспоминая, как чуть не убил Малфоя, а тот самоотверженно проткнул ему руку.

- Вот, - он продемонстрировал белую полоску на ладони. - Память о том, как Малфой второй раз спас мне жизнь.

Рон закатил глаза, а Гермиона нетерпеливо закивала головой.

- Потом мы нашли эликсир и залечили раны, а дальше… Рон, ты бы оценил. Мы ночевали в пещере, исполнявшей желания. Правда, не любые, а там… ну если попросишь какой-нибудь предмет.

- Да уж! – с досадой воскликнул Рон. - Почему все самое интересное проходит мимо меня!

- Ага, - вспомнил Гарри. – Кстати, именно в пещере Малфой рассказал мне про хоркрукс. Точно! И, кажется, сам вообще не понимал, о чем говорил. Просто рассказал, даже не знаю, зачем. Волдеморт отдал хоркрукс Лестранжам на хранение. Он в их имении. Точнее она – чаша Хельги Хафлпафф.

- Может, он рассказал, потому что тебе было интересно? Может, он захотел сделать тебе приятное? – предположила Гермиона.

Гарри собрался возразить, но вспомнил о следующем испытании и помрачнел. Подруга угадала, подумал Гарри, отчего-то чувствуя себя беспомощным.

- А дальше? – торопила Гермиона.

- А дальше мы были в комнатах. В трех комнатах, и из каждой можно было перейти в следующую, только ответив на вопрос. Скажи на милость, зачем тебе все это? – возмутился Гарри, не желая рассказывать о вопросах.

- Как ты не понимаешь! – воскликнула Гермиона, хватая его за руку, из-за чего получила недовольный взгляд Рона. – Малфой точно должен был знать все, что тебе нужно, иначе он бы там не оказался. И профессор Снейп понимал это…

- Профессор… Ну надо же, - Гарри закатил глаза, но подруга больно дернула его за запястье.

- Да! Только зная ответ на твой вопрос, Малфой мог оказаться с тобой в паре. Никак иначе.

- Хорошо! В общем, первый вопрос был… хм… «Чья смерть всегда будет лежать грузом вины на ваших плечах…» Как-то так. Я рассказал про Сириуса. Малфой – про своих родителей. Скрой мы правду и ворота бы не открылись. Когда надпись рассыпалась – мы вдыхали искры, и в голове словно лампочка загоралась: вот, именно таким должен быть ответ.

- А что именно Малфой говорил про родителей?

- Отец… не помню… как-то умер, а мать убил Фенрир.

Гермиона вздрогнула и поморщилась.

- Да, никому не пожелаешь такой смерти.

Они помолчали несколько секунд, а потом Гермиона снова заторопила.

- Ну а следующий вопрос? Их же было три…

- Какие тайны открыл знакомый вам обоим человек, не желая этого.

- И что вы рассказали друг другу?

- Я рассказал про Снейпа и его подштанники, - злорадно ухмыльнулся Гарри. - А Малфой… тоже про Снейпа, но про что-то другое. Про Мундунгуса Флетчера, кажется.

Гарри вспомнил тот разговор, как будто все произошло минуту назад. Пол со стершимся орнаментом, бархатные диваны, Малфой, покрасневший и злой. Кажется, они снова ругались.

- И что? Что он рассказал про него?

- Ну… Гермиона! – Гарри посмотрел на девушку, вспоминая, что говорил Малфой про чертова Флетчера. Что видел, как воришка разговаривал со Снейпом. А что Снейп?

- Малфой видел в думосбросе, как Снейп говорит с Флетчером, просит его забрать что-то. Нож, кажется, или что-то созвучное, из… Борджина и Беркса… Да точно, из Борджина и Беркса! А зачем Снейпу понадобилось оттуда это что-то забирать?! – воскликнул Гарри, заразившись азартом Гермионы. Кажется, он и сам начинал понимать. Ведь в этом магазине… - Там когда-то работал Том Риддл, Волдеморт! А ведь он прячет хоркруксы в местах, с которыми связан.

- Так, - подруга задумалась, теребя кончик косы пальцами. Рон и Гарри в напряжении уставились на нее.

- Не нож. Тогда там должна быть спрятана какая-то вещь Ровенны Ровенкло, так как остальные мы уже нашли. Хотя, может и нож, конечно, но вряд ли… Подумай, что еще может звучать как нож, но больше подходит женщине? Тогда, если не найдем нож, поищем что-то другое.

- Рожь звучит… по-женски, - предложил Рон, а когда Гермиона и Гарри взглянули на него с недоумением, пожал плечами, - ну не знаю! Может, грош.

- Нет. Скорее… Брошь! – Гермиона окинула ребят победным взглядом. – Похоже?

- Да… Что-то такое было, – согласился Гарри неуверенно.

- Ну вот - видишь! Мы нашли все хоркруксы. А ты говорил…

- Ну ладно, ладно. Хотя почем тебе знать, что мы действительно нашли их все?

- Нет! Потому что Ничья земля обязательно дает ответ, если ты проходишь испытания.

- И если остаешься в живых…

- Ну, умереть-то там нельзя… Просто вернешься обратно и все.

Гарри бросил на нее возмущенный взгляд.

- Ну вот, знал бы, позволил бы Малфою свалиться в пропасть. Почему мне кажется, за меня все решили? Ты отправила меня в Хогвартс, чтобы я не помешал тебе встретиться со Снейпом?

- Да, - Гермиона смущенно опустила глаза. – Но Гарри, это стоило того! – с жаром добавила она.

- Посмотрим. Ну а теперь может, объяснишь, зачем Снейпу понадобилось помогать нам?

- Конечно, объясню. Он хотел помочь тебе, но понимал, что ему ты никогда не поверишь, даже слушать не станешь. Это же очевидно! Поэтому он рассказал Драко о хоркруксах, все, что знал сам, но так, чтобы Малфой не понял, о чем речь. А еще Снейп хотел помочь Драко.

- Ха! Но ведь про Беркса Малфой подсмотрел у Снейпа за спиной, - заметил Гарри с усмешкой.

- Нет, это Драко был уверен в том, что Снейп случайно оставил комнату с думосбросом открытой. Земля просто подглядела его мысли. Помнишь, про вину. Ведь ни ты, ни Драко не были виноваты в смерти родителей и Сириуса. Но рассказали именно об этом, потому сами так думали. Снейп все рассчитал. Говорил с Беллатрикс при Драко, привез его в дом, чтобы показать думосброс. Подкинул нужное воспоминание. Но думаю, даже если бы Малфой не заглянул туда, Снейп бы нашел способ ему рассказать.

- Ну, хорошо. Но ведь про змею Волдеморт распинался только в присутствии Драко…

- Да, конечно, но не забывай, что Снейп отличный легилимент.

- А если бы Земля отправила его, а не Малфоя? – поинтересовался Гарри. Он с трудом представлял, чем бы закончилось такое путешествие. Скорее всего, он бы позволил монстру сожрать профессора. Если бы сам не прикончил Снейпа раньше.

- Этого не могло быть. Вы слишком… плохо друг к другу относитесь. Ты бы не поверил ему, не стал бы ему помогать…

- А Малфоя я что, по-вашему, обожаю? – спросил Гарри, злясь на друзей и на себя. Права была Земля. Видимо, знала она такое, о чем не догадывался сам гриффиндорец. На ум сразу пришло видение, показанное Землей в лабиринте.

- Малфоя ты жалел. А жалость – это уже очень много…

- Ладно, как Снейп хотел помочь мне – я понял, - с раздражением отмахнулся Гарри. - Но как он планировал помочь Малфою?

- Все правильно. Я сказала, что Снейп хотел помочь ему. Сейчас поясню. Вот, - Гермиона положила на стол расческу. - Это портключ.

- Ага! Ну конечно, теперь все ясно, - закатил глаза Рон. Гарри и Гермиона не улыбнулись.

- В три он сработает, и мы перенесемся в один дом, - продолжала девушка. – Ты слышал про заклятие Фиделиуса? Ты станешь хранителем тайны.

- Почему я?

- Потому что ты самый лучший кандидат - Волдеморт никогда не заподозрит, что хранителем можешь быть ты. Вы с Малфоем все шесть лет друг друга ненавидели. А еще ты никогда не выдашь Малфоя, ни Лорду, ни министерству, так как сейчас они суть одно и тоже.

- Но почему Снейп сам не может стать хранителем? – быстро спросил Гарри. Неожиданный страх прошелся холодом по позвоночнику. Что ждет их в этом «одном доме»? Что, если это ловушка? Ведь от Снейпа, да еще вместе с Малфоем, можно ждать чего угодно.

- Он слишком близок к Волдеморту, - заявила подруга.

- Ладно. Мне нетрудно. Кроме того, велика вероятность, что меня убьют, и тогда никто никогда ничего не узнает. Ну, осталась минута. Я пошел.

- Мы с тобой! – воскликнул Рон, хватаясь за расческу, Гермиона и Гарри последовали его примеру.

Шум в ушах, ощущение полета, потом твердый пол под ногами. Пошатнувшись, Драко открыл глаза. Тусклый свет озарял коридор замка. Холод забрался за воротник, запах плесени ударил в ноздри. Драко стало страшно, отчаянно захотелось вернуться на Ничью землю, к Поттеру, но назад пути не было – это мальчик знал точно. Оставалось только надеяться на чудо. Драко быстро повернулся к конвоиру, собираясь рассмотреть его повнимательней, но тот вдруг снял капюшон и маску.

Радость вспыхнула внутри, такая чистая и сильная, что у Драко закружилась голова.

- Папа! – воскликнул мальчик, но Люциус прижал палец к губам.

- Тише. Все потом. У нас мало времени.

Драко открыл было рот, но слова застряли в горле. Слева что-то загрохотало, мальчик вздрогнул и повернулся. Часть каменной стены отъехала в сторону, открывая вход в подземный коридор. Дальше случилось нечто совсем странное. Оттуда вылетело тело, а следом вышел профессор Снейп, направлявший левитируемого палочкой. В нем Драко узнал Лестранжа.

- Все готово. Идите. С этим я разберусь, - Снейп говорил четко, быстро, не глядя в сторону мальчика, словно не замечая его. Слизеринец посмотрел на отца. Люциус сосредоточенно кивнул. От напряжения на висках выступили капли пота. Драко заметил, что отец постарел: его лицо казалось осунувшимся, измученным. От этого слизеринцу почему-то стало еще страшнее, захотелось съёжиться, слиться со стеной и не двигаться, остаться здесь – пусть будет что будет.

- Драко, нам сюда, - Люциус указал глазами на проход. Драко хотел спросить куда они идут, но отец нагнулся и первым скрылся под аркой. Драко ничего не оставалось, как отправиться за ним.

Коридор вился, словно спутанная веревка, и казалось, ему не будет конца. Сначала отец и сын брели в темноте. Рубашка липла к мокрой от пота спине. Холодея от ужаса, Драко тащился за Люциусом, шарахаясь от стен, покрытых чем-то клейким, вздрагивая, когда крысы бросались под ноги. Спустя несколько бесконечных минут пути, беглецы вышли в освещенную часть подземного хода. Драко на мгновение показалось, что он снова на Ничьей Земле и впереди идет Поттер. Сердце тоскливо сжалось.

- Папа, куда мы идем? Как ты выжил? А почему…

- Все потом. У нас будет время поговорить, – бросил Люциус. Теперь они пошли быстрее, и Драко мог слышать, как тяжело дышит отец.

- А мама…

- Драко, помолчи, - еще миллион шагов. Драко выдыхал облака пара, почти утыкаясь носом в спину отца. Похоже, тот сильно сдал, и бег под землей давался сыну легче, чем отцу.

- Но папа… Я думал ты умер, я думал ты - Лестранж! Профессор Снейп убил его? Но ведь нас будут искать. Где мы спрячемся?

Отец молчал. Только звуки шагов гулким эхом уносились под мокрый потолок, и слизеринцу казалось, что за ними гонятся слуги Темного лорда. В горле встал ком. С отцом, конечно, было надежней, но мальчику вдруг отчаянно захотелось оказаться рядом с Поттером, и не важно где - в отеле «На вересковых полях» или в малахитовой пещере, лишь бы не бежать по сырому коридору неизвестно куда.

Но стоило Драко подумать об этом, как они с отцом вышли из тоннеля. Ночь стояла теплая, тихая. Вокруг теснились черные стволы дубравы, а впереди лежало озеро. На гладкой, маслянистой воде распадалась на белые полосы луна, висевшая в черном небе, большая, круглая и чужая. Тут Драко купался, когда маленьким приезжал к тетке. Спокойная, загадочная красота этого места всегда волновала и пугала слизеринца. Сейчас, в середине лета, озерная гладь дышала покоем, но в темной воде жила скрытая сила, о природе которой мальчик не хотел знать.

- Быстро. Сюда.

Плащ отца взметнулся вороньим крылом, и Драко бросился следом, боясь отстать. У кряжистого дуба Люциус остановился и поднял с земли что-то блестящее. Присмотревшись, мальчик понял, что это самая обыкновенная чайная ложка.

- Это портключ, - сказал отец. - Через несколько секунд он сработает. Держись.

Драко кивнул и сжал в пальцах холодный металл. В тот же момент мальчика закрутило, потащило, потом швырнуло на что-то твердое.

Рон и Гермиона упали на берег, в грязь, а Гарри шлепнулся на скользкие мостки и чуть не свалился в реку.

- Черт… - прошипел он, быстро поднимаясь и отступая на твердую землю.

- Ты цел? – тихо позвал Рон, помогавший девушке выбраться на тропинку.

- Цел, - ответил Гарри, поеживаясь. От реки тянуло промозглой сыростью. В зарослях осоки закричала выпь - гриффиндорец вздрогнул от неожиданности и огляделся. Круглая луна дрожала в темной воде, освещая тревожным светом узкую тропинку, петлявшую между кустами и терявшуюся в ельнике. В чаще ухала сова, лес вздыхал тяжело и неспокойно.

- Где мы? – спросил Гарри, помогая друзьям счистить болотную тину с мантий.

- Сейчас… - Гермиона указала за спины мальчиков. – Это там.

Гарри и Рон одновременно повернулись, и гриффиндорец увидел огни у самого берега – свет горел в окнах небольшого дома на сваях.

- Что это? Ты так и не ответила на вопрос – где мы? – возмущенно переспросил Рон.

- Это – Дом у реки, небольшое имение, принадлежавшее когда-то прапрапрабабушке мужа какой-то родственницы Люциуса Малфоя. На него и будет наложено заклятие Фиделиуса.

- Ясно, - кивнул Гарри. Значит, скоро они с Малфоем встретятся, понял он и неожиданно занервничал. Будет ли тот на месте? Удалось ли ему сбежать? – Идемте.

Путь предстоял неблизкий – вдоль реки, через густой ельник.

- Берег болотистый, по нему нельзя, - предупредила Гермиона.

- Откуда ты знаешь? – с досадой воскликнул Рон.

- Мне Снейп рассказал, - отозвалась Гермиона, стараясь не отстать от ребят.

- А что же он не сделал портключ прямо до дома, а? – ядовито поинтересовался Гарри.

- Потому что он не доверял нам, вот почему. Хватит глупых вопросов, - сердито пробормотала девушка.

Ломая сучья, перелезая через поваленные ветром деревья, друзья медленно пробирались к цели, но дом словно не желал приближаться. Рон злился, Гермиона хмурилась, а Гарри уже начал подозревать неладное, но дорога вдруг стала ровнее, вековые деревья расступились, и друзья увидели притулившийся на самом краю крутого каменистого берега домик, с одной стороны уходивший сваями в неспокойную, черную воду, а с другой – прильнувший к земле длинной верандой. Там, у самой лестницы, стояли двое.

Рон и Гарри замедлили шаг и выше подняли палочки.

- Ребята, скорее… Да не дергайтесь вы! Это же Малфои, - успокоила подруга.

- Вот именно – Малфои, - буркнул Рон, а Гарри, разглядев тонкий силуэт Драко, вдруг обрадовался. Облегчение было таким огромным, что на его лице против воли заиграла улыбка.

- Успокойся, - сказал он другу и прибавил шагу. – Но разве Малфой-старший не погиб? Драко рассказывал, что…

- Нет, как видишь, он жив. Только не спрашивай, как и почему - меня в детали никто не посвящал, - раздраженно бросила Гермиона. Они были уже рядом, и в свете луны можно было рассмотреть лица стоявших на веранде магов.

Драко с нетерпением и тревогой всматривался в темноту. «А что, если он не придет, что если он просто откажется?» - думал слизеринец, нервно трогая шрам на губе. Отец казался совершенно спокойным, и Драко не мог рассказать ему о своих переживаниях. Люциус никогда бы не понял и не простил сына.

Но когда послышались шаги и шепот, а следом за этим появились три фигуры, Драко радостно шагнул вперед, собираясь обнять Гарри, но Люциус схватил сына за рукав.

- Не торопись… - тихо процедил он. – Ты уверен, что это они?

- Н-но кто же еще? – пролепетал мальчик, отступая. И правда, глупо было бросаться к ним. Даже если один из них Поттер, с ним обязательно будут грязнокровка и Уизел.

- Может Упивающиеся, - шепотом ответил отец, но тут трое незнакомцев вышли в пятно света, и стало ясно, что это действительно гриффиндорское трио.

- Доброй ночи, - холодно сказал Люциус. Он сейчас слишком зависел от этих детей, чтобы демонстрировать свое настоящее к ним отношение. – Теперь все в сборе. Мистер Поттер, не могли бы мы зайти в дом? Втроем – вы, я и Драко.

Он выразительно посмотрел на спутников Гарри. Те переглянулись, Рон сделал шаг, но Гермиона удержала его, Гарри вышел вперед.

- Да. Идемте.

Малфой-младший едва заметно улыбнулся ему, гриффиндорец неопределенно хмыкнул в ответ. Вслед за радостью он почувствовал раздражение и досаду. Все равно ничего у них с Драко больше не будет, да и вообще, Гарри скорее всего убьют. Неприятно было видеть, как сияет лицо школьного врага, неприятно было читать в его взгляде надежду. Лучше бы Малфой снова стал холодным и ядовитым.

Гарри поднялся на веранду и зашел в дом вслед за Малфоями. Драко, отстав от отца на шаг, быстро коснулся руки гриффиндорца. Гарри вздрогнул. Возможно, сегодня они видятся в последний раз.

Люциус провел мальчиков в просторную, скромно обставленную спальню.

- Приготовьтесь, встаньте лицом к лицу, - скомандовал он. Гарри подчинился, встав, как надо, и посмотрел Малфою в глаза. Тот тоже уставился на гриффиндорца, не сводя с него взгляда, как будто хотел этим связать, проникнуть в него, не отпустить, и Гарри на мгновение ощутил странное тепло, покой, желание остаться.

Через несколько минут дело было сделано. Драко перевел дыхание, а Люциус опустил палочку.

- Все. Благодарю вас, мистер Поттер.

- Все… - эхом отозвался Гарри, поймав взгляд Малфоя. Драко старался казаться невозмутимым, но в его глазах Гарри прочитал ожидание чего-то. «Чего-то невозможного», – мрачно подумал гриффиндорец.

- Ладно. Прощайте. Драко, увидимся, - сказал Гарри, лишь бы хоть что-то сказать, развернулся и вышел.

Драко моргнул.

- Увидимся, Поттер, - тихо сказал он в спину гриффиндорцу. Драко понял намек. Конечно, при отце Поттер не стал ничего говорить, но было ясно – он пообещал встречу. Он придет за ним сюда, когда закончится война. Драко улыбнулся с облегчением. Значит тогда, в отеле, они не просто переспали, так, от нечего делать. Значит, он нужен Поттеру.

Вместо эпилога.

Сурганова и оркестр. «Белая песня»

Только там, где алым метит

солнце спину горизонта,

где сирень кудрявит ситец

и поёт прибой,

где пушистая пшеница

и как лезвие осока,

где парящей в небе птицей

голос твой,-

там мои обнимешь плечи,

ветром волосы встревожишь,-

только там открыты двери

нам с тобой.

Белым, белым кроет снегом

зелень глаз твоих.

Белым, белым станет корень

в волосах моих

скоро?

Только там, где горным соком

грудь земли ласкают реки,

где глаза глядят на север

с ледяной тоской,

где обшарпанное время

патефон иглою лечит,

где, как Парки, пляшут тени

танец свой,-

Там мои услышишь речи,

водопады слов уронишь,-

только там открыты двери

Нам с тобой!

The End

fanfiction