|
Гарри стоял над телом Вольдеморта.
Вокруг него в золе и слякоти лежали холодные тела Пожирателей Смерти. Дело было
сделано.
Подняв глаза, он увидел, как Драко Малфой осторожно
пробирается к нему по грязи. Гарри никогда не думал, что именно Драко встанет
рядом с ним в финальной битве, что он сожмет губы и, вскинув палочку, будет
бросать проклятия в людей, даривших ему рождественские игрушки. Он не мог
предвидеть, что тот убьет собственного крестного, бросившегося на Гарри.
Припустил дождь. Дыхание Гарри вырывалось клубами белого пара, рука крепче
сжала палочку. Драко остановился перед ним; на его подбородке и ресницах
повисли капли воды.
- Все кончено, - сказал Гарри.
- Да, - ответил Драко и поцеловал его.
Гарри вздрогнул с головы до ног. Он был настолько сбит с толку, что удивился
происходящему, уже давно целуя Драко в ответ. К тому времени было поздно
останавливаться. Его сердце отчаянно билось, в венах пела кровь, а рот Драко
был таким горячим...
Руки Драко накрыли его щеки – холодные руки, мокрые, вымазанные грязью. Гарри
обнял его, прижал поближе. Он все еще держал палочку, не в силах выпустить ее,
и так и положил кулак на поясницу Драко, упираясь кончиком палочки тому в
лопатку.
Они целовались, сталкиваясь зубами, и Гарри никак не мог достаточно широко
открыть рот. Прижавшись грудью к груди Драко, Гарри слышал, как стучит его сердце,
и собственное бухало следом – ближе, еще ближе, ну, придвинься же...
От Драко пахло паленым, горелой тканью, обожженной кожей, а может, то был его
собственный запах. На плече Гарри зияла рана, пульсируя болью чуть более
сильной, чем та, от которой ныло все тело. Драко тянул его за мантию, и было
слишком холодно, чтобы распахнуть ее, и слишком жарко, чтобы оставить ее на
теле.
Оступившись в грязи, они пошатнулись и упали, задыхаясь. Драко приподнял Гарри
так, что тот полусидел, опираясь на что-то спиной. На зубах Гарри хрустел
песок. Он вцепился в Драко руками, пытаясь притянуть того для поцелуя, но Драко
сорвал с него мантию, разрывая ткань там, где она не поддавалась, и обхватил
член Гарри холодными руками.
Это было изумительно. Гарри выгнул спину, отдаваясь скольжению, безжалостному
трению, и запустил пальцы в волосы Драко. Дождь капал на его очки, и окружающий
мир расплылся, превратившись в серое пятно. Он хотел снять их, но руки были
заняты. Вода лилась за шиворот. Тело пронизывал огонь. Он взмахнул рукой, в
которой обычно держал палочку, и обнаружил, что холодное, мертвое тело Вольдеморта служило ему опорой, а теперь превратилось в
диван, на котором было так удобно тереться друг о друга. Так ему и надо.
Вольдеморт был мертв, а Гарри выжил; он попрал тело своего врага, и Драко
выскользнул из его объятий и накрыл член Гарри своим горячим, влажным ртом. Все
крики, что подавил сегодня Гарри, рвались наружу, бурля в его груди, наполняя
легкие, и когда он перестал сдерживаться, они выплеснулись – испуганные
вскрики, вопли боли, песнь торжества – единым возгласом, пока он кончал, и
время для них замерло.
***
- Какая гадость!
- Вот, значит, как становятся героями.
- Я всегда это знала!
- Позор! Здесь первокурсники!
Школьники столпились у двух огромных полотнищ в Большом Зале.
Над ними висела табличка:
Написано в честь празднования победы над Вольдемортом:
25 декабря, 1997. Триумф Гарри Поттера и Драко Малфоя.
В данный момент портрет Драко пустовал. На портрете Гарри, напротив, было
тесновато.
Позади сгрудившейся у картин толпы Гарри пылал щеками, не в силах сдвинуться с
места. Соученики обернулись к нему.
- Ничего такого никогда... – промямлил он. – Мы вовсе не... я ни разу... – к
горлу подступила тошнота.
Драко же – настоящий Драко – смотрел на него холодным
взглядом бледных глаз и насмешливо улыбался. Гарри заставил себя принять
меры и сбежал.
***
На следующий день между портретами повесили наспех нарисованную палатку с
наложенным на нее заклятием звуконепроницаемости.
Еще через день Гарри затащил Драко за сарай для метел.
|