Название: Календарь

Авторы: Fly и Mavis Claire

Бета: njally

Рейтинг: NC-17

Пейринг: ЧУ/ДМ

Жанр: драма/романс

Дисклеймер: все принадлежит Дж. К. Роулинг

Саммари: скивел к фику "Апрель".

Предупреждение: нецензурная лексика

Примечания: Окончание «апрельского» цикла: "Сочельник".

ноябрь 2002

Драко жарил мясо. Каждый раз, когда ему выпадало закупать продукты, он думал, что надо бы хоть иногда есть рыбу... Но воспоминания об осточертевшем еще в Баре вкусе белой рыхлой мякоти до сих пор всплывали с такой отчетливостью, что отбивали всякую охоту к кулинарным экспериментам в этом направлении. И, как итог, разнообразие рациона Драко старался обеспечивать за счет чередования гарниров и специй.

Так, сейчас, к аппетитно шкворчащим на сковородке кускам баранины был добавлен сладкий перец, помидоры, цукини, а Драко медитировал над баночками с приправами, соображая, чего бы еще всыпать в рагу. И на щелчок входной двери отозвался, не отвлекаясь от своего сакрального занятия:

- Будешь долго мыться - будешь жрать холодное.

- Только не говори, что предчувствовал мой приезд. Я сам об этом узнал сегодня, Флер отпустила... - шедший по коридору замер в дверях кухни. - Ой.

Драко застыл. Голос был не Чарли. Очень, очень похож, но...

Флер. Билл. Мать вашу так через семь гробов в правый глаз.

Драко аккуратно помешал мясо, снял сковородку с огня. Палочка лежала на кухонном столе, но вне пределов досягаемости. Можно было, конечно, прыгнуть... Но едва ли рефлексы старшего Уизли уступают его собственным. Так что придется обходиться дипломатией.

Что, в общем, наверное, даже неплохо - едва ли Чарли понравится, если Драко пришьет его старшего брата. Или даст пришить себя...

Так. Не думать.

- Чарли вот-вот придет. Баранину с овощами будешь? - спросил Драко, снимая с мойки три тарелки. - Пиво в холодильнике.

- Ты что здесь делаешь? - спросил Билли, даже не зло - откровенно озадаченно. - Ты... Малфой, что ты здесь делаешь?

- Готовлю ужин, - с усиленной артикуляцией, словно ребенку, ответил Малфой. Это было глупо и рискованно, вот так дразнить залетного фениксовца, но он просто не удержался. Уж больно забавен был тот в своем удивлении.

И тут до Драко дошел смысл вопроса.

И как прикажете на него отвечать?

«У твоего брата поехала крыша, и он ударился во всепрощенчество» или «твой брат - педик»? В первое Билл не поверит, а второе…

Пся крев.

Билли нахмурился, пытаясь хоть как-то оценить ситуацию, - и стал предсказуемо, но все равно смешно похож на Чарли - несмотря на шрамы, портившие смазливую физиономию старшего брата.

- Так.

Драко краем глаза отследил руку, скользнувшую под мантию - за палочкой, кто б сомневался?

- Так. Баранина потерпит. Ну-ка, садись.

Покалывание. Едва заметное, в кончиках пальцев, висках и пищеводе. Почти забытое за последние полгода. Боевой кураж Плавуша.

Это плохо. Это очень, очень плохо…

Но тело уже само шагнуло к тяжелому деревянному стулу, подхватило его, разворачивая и плюхаясь сверху, сигналя ухмылочкой «как скажешь, босс», развалилось, закинув ногу на ногу… Лежащая на краю стола палочка оказалась меньше чем в футе от правой ладони.

- Ну? – спросил Драко.

Билли прищурился, прикидывая расстояние от палочки до малфоевской руки, поморщился брезгливо, садиться не стал, и повторил:

- И еще раз: что ты здесь делаешь?

Бля, ну что, что ему врать?!

- Твои предположения? - вслух, очень спокойно.

- Никаких, - Билли внимательно изучал его лицо, - Imperio мы обсуждать не будем, остается добрая воля Чарльза, а в это мне как-то не верится.

- Ну почему же не будем? Я им вполне владею, - насмешливо.

Плавуш, что ты несешь?!

- Потому что ты - подонок, но не идиот. Его б давно порвали драконы - они чувствуют наложенные на человека чары. Это проходят в школе, вообще-то. И, судя по тому, что ты жаришь мясо и предлагаешь мыться...

Билл осекся, еще раз взглянул на Драко и прикусил губу - опять знакомым уизлевским движением.

Мать вашу. Вашу мать.

- Да? - поощрительно.

- Нет, - в тон ему огрызнулся Билл. - Это бред какой-то. Бред.

Он опять взглянул на палочку, потом все-таки подвинул стул, сел напротив Драко, стараясь не смотреть на него. Но не выдержал, спросил:

- И давно ты здесь?

Кураж прошел. Вот как-то сразу. Осталось только неприятное тянущее ощущение пустоты где-то в желудке.

- С апреля, - устало.

- С апре..., - Билли выругался, почему-то по-французски, можно было подумать, что Драко никогда не слышал этого самого «merde».

Сидеть за одним столом с Малфоем ему явно не хотелось, он встал, покружил по кухне - покружил сводилось к трем шагам от стены до стены.

- Я схожу за Чарли.

- Не надо, - Драко взглянул на часы, - он придет через пять минут.

И неожиданно для себя самого, прибавил:

- Не мотай ему нервы, а?

- Можно, мы сами разберемся? - издевательски вежливо ответил Билли и отвернулся к окну.

Чарли пришел не через пять минут, а через вечность.

Билл, услышав шум на крыльце, выскочил в коридор, как ошпаренный.

Драко, не обращая на него внимания, достал пива, сорвал крышку о край мойки и, запрокинув голову, с наслаждением присосался к бутылке.

И только выхлебав половину, понял, что палочку он так и оставил на столе. И даже искренне обозвать себя кретином не получилось. Он знал, что Чарли не позволит причинить ему вред.

А он в очередной раз причинил рыжему неприятности.

Стало стыдно. Драко медленно обернулся, глянул на вошедших в кухню братьев.

- Привет, - неловко сказал Чарли, - ты извини, ужин откладывается. Нам нужно поговорить. - Он почему-то не смотрел на Драко, словно стеснялся, только вот чего? Или, скорее, кого? - Мы пройдемся. Ты не против? Мы быстро.

«А у меня еще и завтра выходной», - тоскливо и невпопад подумал Драко, буркнув вслух невыразительное "угу".

Билл и Чарли ушли, Драко поторчал минут пять у окна, тупо глядя им вслед, потом напомнил о себе желудок. Голодным урчанием.

Малфой вздохнул, сунул нос в сковородку – мясо задубеет, конечно… И, спали его дракон, для троих тут слишком мало. А если… Драко прищурился, позволяя творческому порыву скрасить тревожное ожидание, и бухнул на плиту кастрюлю с водой.

Сварить макароны, смазать маслом утятницу, одолженную как-то у Бены, да так и осевшую на их кухне, перетряхнуть в нее жаркое и «спиральки», засыпать все это тертым сыром и - в духовку. Пусть доходят еще минут десять.

Рассчитал все точно - Уизли появились вовремя. Хорошо, что не к открытой духовке - блюдо уже стояло на столе, а Драко допивал противно теплое, почти выдохшееся пиво.

А дальше случилось то, чего он не ожидал никак.

- Здравствуй, Драко, - сказал Билли Уизли и протянул ему руку.

Это было так невозможно, что Драко на мгновение, ошалев, утратил контроль над лицом. И поползла вверх извечным фамильным движением бровь, искривились в ухмылке губы... Подбородок он только не вздернул - успел, удержал движение.

Билли ждал ответа спокойно, нет, равнодушно - словно натянул на себя маску, правда, чуть подпорченную злыми детьми, - шрамы корежили щеку.

Он лишь прищурился в ответ на малфоевскую бровь. Но руку не убрал.

Чарли не смотрел на них. Специально, судя по всему.

«Игры наши, девичьи», - с неожиданной вспышкой раздражения подумал Драко, но руку пожал.

Ужин прошел... никак. Честно поделенное на троих содержимое утятницы смели с тарелок быстро, Чарли варил кофе, перебрасываясь репликами с братом, о Флер, которая "никак не похудеет", о Магде и Марте - маленьких племянницах, как понял Драко: плодовитость, получалось, была у Уизли наследственной. О Джиневре, которая все еще выясняет отношения с Поттером. О Рональде, который... О близнецах, чей магазин...

Драко смотрел в тарелку и молчал. Он очень старался не думать об огромном пустом доме и о маленькой грязной камере в Азкабане. Получалось плохо. И поднималась со дна души старая, кровная... Не злоба даже. Ненависть.

Чарли глянул на него коротко и осекся. А потом переключился на квиддич и драконов - темы нейтральные и доступные всем, но Драко было уже все равно.

- Слушай, можно я у вас переночую? - неожиданно перебил его Билли. Я вырубаюсь просто, у девчонок лезут зубы, мы неделями не спим. Если б одновременно, а то по очереди, то одна, то вторая...

- А чары? - удивился Чарли, - мама же всегда...

- Флер против, у них не принято. А я устал спорить. Я к чему? Сейчас гостиницу искать поздно.

- Конечно, - Чарли вопросительно взглянул на Драко.

Прощай, ночь между выходными.

Драко пожал плечами и вышел с кухни, через коридор, на крыльцо. Вдохнул поглубже, затягиваясь холодным воздухом, как кальяном, выдохнул.

У-спо-ко-ил-ся.

Судя по свету в комнатах, Билли разместился в гостиной.

Ну и ладно.

Чарли вышел на крыльцо вслед за Драко, поежился и сказал - в никуда.

- Я не знал, что он приедет. Сам же делал ему допуск к порталу в Париже... Забыл.

- Да что ты оправдываешься? - вяло отозвался Малфой. - Он же твой брат.

Помолчал, глядя в темноту, добавил неловко:

- Надо было что-то соврать... Я просто не сообразил - что.

- Да уж, - Чарли хмыкнул, - соврать тут трудновато. Ладно, я даже рад, что так получилось. Он никому ничего не скажет. Это же Билли, - понял, что сказал немного не то и тихо засмеялся. - Не скажет. Поверь. Мы не страшные. Хоть и Уизли.

Действительно смешно. Драко обернулся к рыжему, посмотрел скептически:

- Я вас когда-то боялся? Хоть одного из вас?

- Ну, это я так, на всякий случай. Пойдем? А то холодно.

* * *

Чарли первым оккупировал ванную, а вернувшись в спальню быстро нырнул под одеяло. Что уж он там думал о "выходной ночи", на которую у них были вполне определенные, пусть идиотские, но планы, Драко не знал.

Он припомнил несколько последних вечеров, когда они дальше минетов не продвигались. Это было неплохо, это было даже очень хорошо, но под соусом многообещающего "вот послезавтра...". С реализацией которого Билл за стенкой никак не сочетался. Драко скрипнул зубами, скинул камуфляж на кресло, а белье – в ящик для грязного и пошел в душ.

- Драко, - тихо сказал Чарли ему в спину, - возьми полотенце, пожалуйста.

Блядь. Даже в душ не сходить по-человечески.

- Где я тебе полотенце возьму? - прошипел раздраженно Драко. - Они в ванной все - и в шкафу в коридоре.

Натянул штаны на голое тело и вышел из спальни.

В гостиной было тихо. То ли Билл еще не спал, то ли – спал бесшумно. Хотя Драко думалось, что тот должен храпеть – с такой-то покоцанной мордой. Вода – предсказуемо – была холодной, всю нагретую истратили Уизли. Не то чтобы Драко был сильно грязным – в выходной-то – но все равно было… Обидно. Глупо и иррационально. Словно ему не хватило не только горячей воды, но вообще… тепла.

А не фиг расслабляться. Не дома.

Он быстро вытерся, ежась от холода и переступая на кафельном полу. Замотал влажное полотенце вокруг бедер - «Кретинизм – чего этот Уизли, голых мужиков не видел?» - и, прихватив штаны, чтобы утром тех же проблем не было, вернулся в спальню.

Чарли не заснул и даже не изображал сон, вопреки его ожиданиям - посмотрел на Драко и отодвинулся на другой край кровати, освобождая нагретое пространство под одеялом.

Драко скинул полотенце на пол и влез в постель, с мстительным удовольствием засовывая замерзшие ноги между теплых мускулистых бедер любовника.

- Мерлин! - Чарли вздрогнул, но потом обхватил Драко за плечи, прижимая к себе. - Льдышка.

Драко фыркнул и сунул ладони ему подмышки. Ответом был судорожный вздох, после которого его обняли еще крепче, согревая.

И стало тепло. Нет, не просто тепло – правильно.

Драко полежал немного, наслаждаясь этим ощущением… постепенно переходящим в другое. Но только он собрался предпринять что-нибудь по этому поводу, как Чарли заворочался, отодвигая ноги.

Драко не понял.

У Чарли все стояло - замечательно, твердо и горячо, член ткнулся было в его живот, потом…

Почему?

Неужели из-за братца за стенкой?

- Рыжий, ты чего? – шепотом спросил Драко, придвигаясь поближе, чтобы потереться своим членом о теплое бедро и накрыть ладонью – Чарлин.

Чарли не умел врать. И притворяться тоже не умел. Он буркнул что-то нечленораздельно, потом его рука скользнула вниз, перехватывая малфоевские пальцы.

- Я ... не... только тихо, Драко.

- Блин, ну конечно - тихо! Что я, эксгибиционист, по-твоему? - прошипел недовольно Малфой, пристраиваясь поудобнее. Обхватил ладонью, провел пару раз вдоль ствола, толкнулся сам, требуя ответной ласки.

Видимо, такой ответ рыжего удовлетворил. Он закрыл глаза и уверенно накрыл рукой член Драко, сжимая пальцы у основания.

Секунд тридцать было очень хорошо. Но потом организм уверенно потребовал большего.

- Рыжий, - прошептал Драко, елозя по простыне, - дай я в рот возьму, а?

Чарли всхлипнул - на грани слышимости – и, надавливая ему на плечи, сам стал отодвигать любовника ниже.

Тот муркнул, скользнул вниз, с почти хищной жадностью находя губами головку, облизывая, дразня… И разводя Чарли бедра, чтобы устроиться между.

Рыжий ерошил ему волосы и что-то шептал, осторожно покачивая светловолосую голову вверх-вниз, просто так, не направляя, а благодарно.

Драко довольно ухмыльнулся - почему-то ему всегда нравилось делать это с занятым минетом ртом - смочил пальцы слюной и аккуратно, но решительно вставил их Чарли в задницу.

Наверное, они просто соскучились - потому что Уизли выгнулся, теряя всю свою показную тихушность, замычал в полный голос и вцепился в простыню.

- Тихо, - подняв голову, не без ехидства сказал Драко, сам впечатленный реакцией, - тихо.

И, противореча собственным словам, пошевелил пальцами, задевая простату.

Чарли честно пытался тихо, но тихо получалось только насаживаться на пальцы и пыхтеть, а вот:

- Давай, Драко, давай, - прозвучало вполне себе разборчиво.

...Драко показалось, что в гостиной завозились на диване.

Плевать.

Он рывком поднялся на колени, вздергивая ноги рыжего себе на плечи, подался вперед, пристраиваясь... Промычал, честно стараясь - потише:

- Смазка... палочка... А, блин, терпи!

И сунул, не удержавшись.

Чарли дернулся, сначала от него, потом - навстречу, больно ему не было и быть не могло - это Драко знал точно, просто не так гладко, может.

Но все равно - охуенно.

Уизли поелозил, устраиваясь удобнее, опуская ноги, обхватывая ими талию Драко.

Да что ж кровать-то так скрипит? Специально, что ли...

Но это тоже – плевать.

Сейчас Драко было плевать на все на свете, кроме этой восхитительно горячей тесной задницы, крепких бедер, стискивающих его бока, и всего его – его! до последней рыжей кудряшки – Чарли, нагло и размашисто подмахивающего, комкающего простыню и стонущего. В голос.

И Драко тоже перестал сдерживаться, втискиваясь в рыжего со всей дури, до мокрых шлепков тела о тело, до стука ножек кровати об пол.

Чарли кончил первым; стискивая себя ладонью и почти дергая - грубо и сильно, сжимаясь вокруг Драко и словно вытягивая из него оргазм. Тут же, сразу же, вслед, на том же отчаянном выдохе.

И это было обалденно, как всегда. И всегда - как в первый раз.

Драко рухнул на Чарли, потом перекатился вбок, потом ткнулся губами в потную шею и сказал:

- Рыжиииий... Хорошо как...

- Да, - как-то ошарашенно ответил Чарли, - да, малыш. Ты… ты...

Посмотрел на Драко - интересно, что он хотел увидеть? - притянул его к себе и больше не произнес ни слова.

Думал ли он про Билли - Драко не знал.

Но на всякий случай обнял покрепче, прижимая рыжую голову к своему плечу, ткнулся носом в макушку и прошептал:

- Спокойной ночи.

январь 2004

Ирму тошнило.

Серый предутренний свет заливал спальню и ванную комнату, на мраморном полу которой неопрятной грудой кремового шелка полулежала молодая миссис Малфой. И блевала, свесив голову в унитаз.

Драко, разбуженный этими специфическими звуками, переминался с ноги на ногу рядом и мучался собственной бесполезностью. Отвратительное ощущение – когда близкому человеку плохо, да еще, как не крути, плохо – из-за тебя, а ты ровным счетом ничего не можешь сделать. Не говоря уже о том, что за столько месяцев можно было бы запомнить наконец, с кем спишь. И каких последствий ожидаешь.

Когда пять минут назад Драко влетел в ванную с отчаянным возгласом: «Ирма, что с тобой?», его жена, приподняв голову над унитазом, отозвалась мрачно: «Угадай». Драко впал в ступор.

Нет, он знал, что беременных часто тошнит. И знал, что если двое молодых здоровых людей разного пола регулярно занимаются сексом без предохранения, то беременность наступает довольно быстро. В общем-то, он именно на это рассчитывал. И этого ждал.

Но почему-то все равно оказался совершенно не готов.

И сейчас переминался с ноги на ногу на холодном полу ванной, совершенно не зная, что делать.

- Ирма, может, врача? – заикнулся он было, но тут же был осажен кратким: «Малфой, иди на хуй.»

Вообще говоря, он бы с удовольствием…

Ирма наконец отцепилась от фаянсовой чаши и с тяжелым вздохом отвела от лица испачканные волосы. Драко спохватился и кинулся ее поднимать.

Он помог ей снять рубашку, подождал, пока она почистит зубы и примет душ, закутал в большой махровый халат и после короткого колебания поднял на руки. Ирма пошевелила носом, но промолчала. Он аккуратно перенес ее на постель, уложил, присел рядом. Пока они маялись в ванной, рассвело. И в неласковом свете январского солнца синяки под глазами и общая помятость лица Ирмы были особенно заметны.

- Будешь так смотреть – рожу такого же носатого, - пообещала она.

Драко скептически хмыкнул и осторожно поинтересовался:

- Слушай, давно хочу тебя спросить… Вы со Снейпом не родственники?

Ирма издала невнятный звук, испугавший его сходством со слышанными несколько минут назад в ванной, через несколько секунд перешедший, к его облегчению, в хохот.

- Ну, Драко, ты даешь, - сообщила она отсмеявшись. – Тебя шляпа в Хаффлпаф отправить не порывалась?

- Нет, - обиженно ответил он. – И, честно говоря, не вижу связи с моим вопросом.

- То-то и оно, - продолжала веселиться Ирма. Дурнота у нее, похоже, прошла совсем.

- Понимаешь, дорогой, не стоит сравнивать женщину, какой бы рожей не наградила ее природа, с самым уродливым из известных тебе мужчин. Особенно если эта женщина – твоя жена.

- Снейп не уродливый! – возмутился Малфой, прежде чем понял, что несет. Но было поздно.

- Да ну? – Ирма подоткнула подушку повыше к изголовью и уселась в кровати, скрестив руки на груди. – А вот с этого места можно поподробнее?

- Слушай, Ирма, - Драко начал злиться.

- Что? Замолчать немедленно? Или что? Выгонишь беременную жену из дома?

- Нет. Убью. И ставлю галеон против кната, что никто не хватится.

- И мой брюхатый призрак навечно останется в этом доме, и не будет тебе покоя под родительским кровом.

- Можно подумать, так он есть.

- Ой, да ладно тебе. Подумаешь, один раз по морде съездили. Тоже мне, трагедия. – Ирма фыркнула и завертелась, устраиваясь поудобнее. Драко сунул ей под спину вторую подушку.

- Ум, спасибо. Попить еще принеси.

Драко поднял бровь. Ирма выпятила губы. Драко рассмеялся и пошел на кухню. Про эльфов он вспомнил только на лестнице.

* * *

Идея тащить Ирму на квиддичный матч Драко не нравилась. Но других по-настоящему публичных мероприятий в ближайшее время не предвиделось, а молодой миссис Малфой нужно было показаться в обществе до того, как ее положение станет заметно.

«Тролль раздери все эти светские условности», - раздраженно думал Драко, повязывая галстук перед зеркалом. Получалось плохо. От этого он тоже отвык – как и от необходимости соответствовать.

- Малфой, это не удавка, - прозвучало над ухом.

- Безусловно, миледи. Не будете ли вы столь добры помочь недостойному, отчаянно нуждающемуся в вашем руководстве?

Ирма хмыкнула.

- И кто из нас в родстве с деканом, скажи на милость? – она оттолкнула его руки и принялась распускать неудачный узел. Фыркнула недовольно, взмахом палочки разгладила шелковую ткань.

- У меня это благоприобретенное, - проворчал Драко. – По принципу с кем поведешься…

- От того и триппер подцепишь?

- Ирма!

- Что?

Драко беззвучно открыл и закрыл рот, потрясенный до глубины души.

Ирма закончила завязывать ему галстук и задумчиво наклонила голову, разглядывая то ли плоды своих стараний, то ли ошарашенную физиономию мужа.

- И что тебя так шокирует? Само предположение или то, что его высказала твоя благовоспитанная жена?

Но поддерживать шутку не хотелось.

- Снейп – мой учитель, - тихо и, как ему казалось, спокойно ответил Драко.

Ирма подобралась – вся и сразу, даже стала как-то меньше ростом, - но от своего не отступила.

- И ты не был в него влюблен?

- Был, - сказал Драко. – Курсе на третьем. И что?

- Ничего. Извини.

С тихим хлопком в комнате возник домовик, нарушая повисшую в ней неловкую тишину.

- Хозяин Люциус просит молодых хозяев поторопиться.

- Идем, - буркнул Драко, обращаясь сразу к эльфу и к жене.

На стадионе было шумно, людно и совершенно неправильно. Потому что мысли Драко занимало что угодно – самочувствие жены, которую опять выворачивало с утра; напряжение матери, которая так вцепилась в руку Люциуса, что Драко был уверен – останутся синяки; ледяное, аж зубы рядом ломит, спокойствие самого Люциуса, и расступающиеся перед ними люди, и шепот в спину с ожидаемой ненавистью и непонятным Драко страхом: «Пожиратели…» Все, что угодно. Только не матч.

В Бухаресте все было не так…

январь 2003

«Почувствуйте себя, как дома, - думал Драко, разглядывая Бухарестский стадион, над которым в круговороте мокрых и липких хлопьев серыми тенями мелькали игроки. - Как, интересно, он в такой метели снитч-то увидит?»

Никто не ожидал этого подарка от природы: турне английских квиддичных звезд катилось по Европе как снежный ком. Во всех смыслах: сплетни и байки об англичанах, их победах и загулах после оных побед сопровождались, помимо всего прочего, неожиданными шквалистыми снегопадами, как будто они везли за собой погоду - на хвостах метел, что ли?

«Цепеши», еще только вылетев на поле, выглядели если не обреченными, то сильно озадаченными: играть при такой погоде теплолюбивые румыны явно не привыкли. Но вроде собрались, забили несколько голов - к восторгу стадиона, и держались молодцом до какого-то момента - пока ветер не стал совсем уж сильным, а снег повалил не хлопьями даже - комками.

Зато «Манчестерские стрелы» чувствовали себя великолепно. Чего и следовало ожидать: им к снегопаду было не привыкать, матч складывался удачно, ловец англичан лихо увертывался от загонщиков и в основном болтался в стороне, выглядывая снитч.

- Поймает, - уверенно сказал Чарли, заглянул Драко в лицо. - Ты замерз?

Замерз? Попробуй тут не замерзни: в тонком камуфляже - летний он, летний! - под шквальным ветром, несущим разляпистую мокрую дрянь, которую и снегом-то называть не хочется, и швыряющим ее в рот, глаза, уши и такие щели в одежде, о существовании которых Драко ранее даже не догадывался. Как при этом можно было смотреть матч - и видеть там не то что снитч, но даже игроков, Малфой не понимал.

Но это было не важно. Потому что рыжий - видел. И был абсолютно и безоговорочно счастлив.

Чарли на минуту оторвался от зрелища, покосился на Драко и протянул ему вытащенную из-под куртки теплую фляжку с ракией.

- Хлебни, а то совсем зеленый.

Малфой вцепился в стремительно остывающий металл, как утопающий в волосы спасателя, опрокинул в горло изрядный глоток и зажмурился, прислушиваясь, как обжигающая волна катится по пищеводу и плавно переходит в благословенное тепло, растекающееся до самых пальцев. Оказывается, они у него еще были.

- Обещаю громко спеть «Правь Британия морями» прямо здесь, если Уилкс поймает снитч в ближайшие четверть часа. Потому что потом ты будешь петь «Далека дорога твоя...» Держи фляжку.

Чарли довольно фыркнул, наклонился близко, от него тоже пахло ракией и – казалось – снегом, и весело прошептал:

- Если мы запоем «Правь Британия» на родном языке после того, как Уилкс поймает снитч, нас порвут на британский же флаг прямо на стадионе.

Не удержался и ткнулся холодными губами Драко в щеку.

- И мы погибнем героями. На квиддичном матче в Бухаресте.

Драко поежился и заявил с надрывом в голосе (особо даже стараться не пришлось):

- Я предпочитаю смерть от рук разъяренной толпы тому, на что обрекаешь меня ты. Мммерлин, как же холодно!

Ракия выветривалась со скоростью все еще не пойманного снитча.

Чарли прижал его к себе абсолютно естественным жестом, как будто ничего такого не было в том, чтобы двум мужикам обниматься на стадионе.

Судя по всему, с приличиями на сегодня было покончено.

Теплее от объятия не становилось. Или становилось? Так или иначе, задрать голову и посмотреть в небо оказалось неплохой идеей. Потому что именно в этот момент Уилкс спикировал резко вниз, потом влево, потом нырнул...

Толпа охнула горестно. Уизли - даже сквозь все их одежды чувствовалось - сжался и замер.

Английский ловец, как и положено звезде, выдержал паузу и протянул к зрителям руку. Снитч - отлично видный на огромном табло - складывал крылышки.

- Правь Бри… - честно начал Драко, но был прерван крепкой ладонью, надежно запечатавшей ему рот.

- Тихо, - сказал Чарли. - Тихо. Драко, ты меня убиваешь. И фигурально, и в прямом смысле. Экстрима захотелось?

Чарли весело шептал это, не убирая руки, так, что Малфою оставалось только мычать и морщиться.

Окружающие уже начинали коситься.

- Давай выбираться отсюда.

Драко наконец удалось вывернуться из-под ладони:

- Аппарируем? В "Вампир", он закрыт еще, народу нет.

- Ага, - довольно ответил Чарли. - Гулять так гулять.

В «Пьяном Вампире» было темно, тихо и пусто.

Страд, готовившийся к очередной бессонной ночи на ногах, вяло кивнул Драко, чуть более официально поздоровался с Чарли и махнул рукой вглубь зала – наливайте сами.

Драко перегнулся через стойку, выудил бутыль Старого Огдена, щедро плеснул в пузатые стаканы. Почти профессионально толкнул один к рыжему - виски выплеснулось совсем немного - и развалился на табурете, глядя в зал.

Свой кабак Драко любил. Особенно, когда там не было - или было мало - посетителей.

Впрочем, устраивался он на эту работу как раз при массовом скоплении народа. В пятницу вечером. Согласно всем средневековым традициям балканских - и славянских, научил его этой премудрости один официант-болгарин в Палаццо - харчевен. Пришел во время максимального наплыва посетителей и заявил Страду, что их вышибала мышей не ловит.

Страд традиции уважал, но в меру. Так что сперва его просто проигнорировал, натирая до блеска очередной бокал. Тогда Драко припомнил свои школьные эскапады и устроил представление. Народ заинтересовался, развеселился и стал требовать наклюнувшегося зрелища в полном размере. Пришлось Страду повернуть свой хищный нос по ветру и вызвать хозяина.

Штефан, толстый, вальяжный и немыслимо импозантный, выплыл в зал, огляделся… И, со свойственной любому успешному коммерсанту способностью безошибочно определять требования рынка, понял, чего жаждет публика.

И был бой - страшно серьезный по меркам охочих до балканской экзотики туристов и не нюхавшей Crucio столичной золотой молодежи - в результате которого местный вышибала был почтительно выкинут из дверей три раза подряд.

Уволить Штефан его не уволил, но взял Драко сменщиком. Адриан был, разумеется, зол, как голодный тролль, потеряв половину ставки, но урок усвоил и разобраться с Малфоем не пытался. И через месяц нашел себе другую работу. А с парнем, который устроился на его место - уже безо всяких показательных выступлений - Драко наладил вполне приличные товарищеские отношения. Работать за двоих, как его предшественник, он не стал - учитывая, что платить за жилье ему не приходилось, на жизнь вполне хватало и так, а терять возможность проводить свободные ночи с Чарли…

В общем, Драко так и работал на полставки.

Поэтому теперь они сидели в «Вампире» - полуподвальном помещении, совсем не похожем на шикарный Палаццо, но, если сравнивать - таком же популярном. Часа через два тут будет толпа, но пока пустой зал, тесно уставленный столиками, выглядел устало-уютным.

Чарли глотнул огневиски и заметил:

- Ну ты шутник. …Правь, Британия... Я молодой еще, я жить хочу.

- Да ну? А чего тогда в Палаццо на арену полез?

- Ты мне понравился, - манерно растягивая слова, ответил Уизли, - я вот сразу посмотрел и подумал: любой ценой...

Драко хрюкнул и чуть не свалился с табурета.

- А что? Стоит такой, на мантии дракон, весь гордый-неприступный... – уже нормальным голосом продолжил Чарли, - если б я проиграл - потребовал бы у тебя компенсации ущерба...

- Да ты бы и проиграл, если б у меня не шестой бой подряд был, - весело отозвался Драко, - и вот тогда бы я тебя...

Идеи касательно "тогда бы" предсказуемо двинулись в южном направлении.

- Так я ж не спорю, - покладисто кивнул Чарли, - я половину заклинаний перезабывал уже к тому времени - не пользуешься, и не надо... И что бы ты меня?

У дураков мысли совпадают.

Но устраивать Рыжему горячий секс на барной стойке было хоть и заманчиво, но очень неразумно. Работу Драко терять не хотелось. Даже замерзшему, пьяному и давно - целых двадцать часов - не трахавшемуся.

Поэтому он напряг свободную от гормонов, хотя и изрядно проспиртованную, часть мозга и выдал:

- Ну… Я бы приковал тебя к батарее и, - Драко хищно улыбнулся, - заставил бы меня учить палочку из под Экспеллиармуса перехватывать.

Чарли поперхнулся.

- А к батарее зачем? Я и так могу. У тебя получится - ты же ловец. Ну-ка, вылезай.

Отставил стакан и решительно направился в центр зала - сдвигать столики и освобождать пространство. Драко послушно двинулся за ним.

- Ты левой ловишь нормально?

- Да ничего, - неуверенно отозвался Драко.

Почему-то его начали одолевать сомнения в успешности этой затеи.

Чарли сделал шаг навстречу, прихватил ладонью его шею, заглядывая в глаза.

- Все получится, Плавуш.

И Драко вскинулся. Не хватало только, чтобы его жалели! Адреналин хлынул в кровь, вышибая алкоголь, заверчивая кураж.

Чарли отступил, повернулся спиной, отошел подальше и на развороте бросил Expelliarmus.

Драко метнулся за вырвавшейся из ладони палочкой - весь. И - почти успел. Пальцы схватили воздух совсем рядом.

Уизли хмыкнул довольно, призвал палочку, перекинул её Драко и ударил снова.

И снова мимо.

И снова.

Казалось: еще чуть-чуть, и все получится - получалось же у рыжего? - но теплое полированное дерево раз за разом выскальзывало из пальцев.

«Ну и хрен с ним», - решил Драко наконец и хотел было уже крикнуть рыжему «отбой», когда тот снова швырнул в него обезоруживающим.

Драко раздраженно махнул рукой – ну сколько можно? - и замер, сжав кулак.

Поймал.

Чарли в два прыжка преодолел разделявшее их расстояние - и перехватил руку Драко, разгибая пальцы.

- Ну вот - ловец же. Здорово.

Он оказался совсем рядом, и все вместе - пойманная палочка - теперь всегда будет получаться - и близость рыжего, как-то все сразу оказалось весело, и пьяно, и так хорошо, что Драко, забыв о Страде, который явно крутился неподалеку, ткнулся губами рыжему в шею, засовывая палочку за пояс... почему-то чарлиных штанов.

Чарли засмеялся - довольно и щекотно - перехватывая его руку, палочка с тихим стуком покатилась по полу, провел ладонью вниз, не выпуская пальцев Драко, до предсказуемой, но не ставшей менее интересной выпуклости под кожаными штанами.

- Мммм, - сказал Драко, ища, куда бы прислониться.

Чарли легко толкнул его, опрокидывая на стол.

- Мммм, - повторил Драко. - Нет. Страд. Работа.

Сел на столе, одурело оглядываясь…

- О! Пошли в подсобку.

В подсобке было тесно и пахло пылью. Стояли бутылки. Полупустые, почти пустые и еще не начатые, дорогие и не очень, из того, что редко спрашивалось.

- О-па. Эльфийское вино, - Чарли протянул руку куда-то за его плечо и вытащил пузатую емкость с английскими надписями на этикетке, - почувствуйте себя как дома.

Сильно шлепнул ладонью по дну, выбивая пробку, и протянул бутылку Драко.

Малфой подался вперед, принимая горлышко не руками - ртом. Облизал медленно, покосился вверх - на вдруг переставшего дышать рыжего - ухмыльнулся и, крепко обхватив губами горловину бутылки, потянул на себя, запрокидывая голову.

Чарли, удерживая бутылку одной рукой, вторую запустил куда-то вглубь малфоевского камуфляжа. Горячие пальцы пробрались под куртку и под свитер, неловко задирая футболку прямо под одеждой, поглаживая грудь.

- Хватит тебе.

Он отпил сам, убрал бутылку на полку.

Домашнее вино, Мерлин знает, как попавшее в Румынию, наслоилось на Огден и ракию, давая предсказуемый эффект. После нескольких глотков у Драко зашумело в голове, а окружающее сделалось расплывчатым и нереальным.

Руки рыжего уже были на его бедрах, штаны уже болтались у щиколоток, и больше всего хотелось...

Чарли встал на колени и быстро облизал член Драко. Губы у него были мокрые и липкие - от вина.

Это было чудесно, но это было - не то. Сейчас - не то.

- Нет, - сказал Драко, - нет… Вставь мне…

Он шарил рукой на полке, пока не наткнулся на коробку с яйцами - для любителей белковых коктейлей. Раздавил одно в ладони и полез второй рукой - хватило еще соображения сделать это чистой - расстегивать Чарли штаны.

Чарли - то ли тоже пьяный, то ли ошарашенный малфоевской сообразительностью, следил за его действиями, не сопротивляясь.

Даже помог - сбросив с ладони скорлупу.

Дождался, пока Драко проведет перемазанной желтком и белком ладонью по его члену, и задвинул Малфоя вглубь подсобки, заваливая спиной на коробки.

- Вставить? - нехорошо ухмыляясь, переспросил Уизли и облизал губы, - ну что ж.

Задрал ноги Драко так, что неснятые брюки оказались над его собственной головой, прижался и вошел одним сильным толчком.

Драко вякнул и подался навстречу. Края коробок больно впивались в спину, штаны неудобно стреножили, но это все было совершенно не важно. Потому что там было горячо, толсто, крепко... Восхитительно.

- Рыжий… Сволочь… Хорошо…

Чарли не смотрел на него - трахал с закрытыми глазами, почти грубо - но это было именно то, что надо.

Резко и часто. Не долго, но сильно и...

Только шум в зале - клуб открылся, наверное, - не дал Драко заорать, когда жар накатил снизу, подобрался к голове, отключая мозг, стек обратно вниз - выплескиваясь толчками на живот, на криво задранную куртку, заставляя сжиматься вокруг еще движущегося в нем Чарли, и царапать проклятые коробки… разъехавшиеся на фиг в самый ответственный момент.

Они рухнули на пол. Они пытались засмеяться. Или, может, поругаться - из-за того, что получилось громко.

Дверь подсобки дернулась.

Чарли, еще соображая, схватился палочку, бормоча Colloportus.

- Страд, - шепнул Драко.

- Пся крев, - машинально отозвался Уизли, - аппарируем?

Через минуту они стояли на улице, в конце которой, в небольшом парке, где гуляли немногочисленные собачники, прятался портал в заповедник.

Все было замечательно, а замечательнее всего было то, что улица оказалась пустой - потому что два парня, появившиеся из ниоткуда со спущенными штанами, явно не вписывались в привычный бухарестский пейзаж.

- Холодно же! - Драко, клацая зубами, натянул брюки. - Ты, маньяк аппарации. Блин. Рыжий. Палочка моя - там.

- И что, возвращаться? – переспросил Чарли.

- Если ты все-таки прикроешь задницу, можно попробовать.

- Я весь в яйце, - философски заметил Уизли, разглядывая себя. – И не только.

- Так и вижу счет за нанесенный клубу ущерб – огневиски, полбутылки эльфийского домашнего и яйцо.

Драко дождался, пока Чарли отвернется на мгновение, приводя себя в порядок, нагнулся, сгреб снег с тротуара и быстро слепил снежок.

- Ловец? Лови!

Рыжий успел только отклониться - чтобы через пару секунд ответить тем же.

Снежок просвистел около уха.

- Чего не ловишь-то? Нечестно!

- Ах, нечестно? – негодуя, взвился Драко, - получай!

Мокрый снег приятно и ловко спрессовывался в ладони, холода уже не ощущалось, оставались только тихая улица, побелевший парк, неверный свет фонарей, ветер, темные дома, - и снова снег.

Почувствуйте себя как дома.

Это было лучше, чем дома. Просто потому что это было.

январь 2004

А дома было тепло. На их ложу были наложены ветрозащитные и отапливающие заклинания, да и погода в день матча радовала - солнечно и так ясно, что Драко без труда разглядел золотую искру снитча, когда ловцы обеих команд кинулись за ним в погоню.

Собственно, сопутствующий этому броску рев публики и заставил Драко вынырнуть из воспоминаний. Впрочем, первая его мысль по возвращении в действительность все равно была об Уизли: «Вот бы рыжий сейчас орал…»

Малфои - не орали. Мама откровенно скучала, ожидая, когда закончится игра, отец хоть и следил за происходящим на стадионе, но без азарта настоящего болельщика. А Ирма смотрела на мужа. Драко почувствовал этот взгляд - тяжелый, изучающий - еще до того как обернулся к ней. Стало неловко. И за то, что вспоминал такое - при ней, и за то, что Бухарест его воспоминаний казался ему больше домом, чем родная Англия, а Чарли Уизли - больше семьей, чем…

Нет. Нет.

Драко скосил глаза на родителей. Заметили, нет? Не поймешь.

Кто-то поймал снитч. Кто именно - и с каким счетом закончился матч - Драко было совершенно неинтересно.

* * *

Больше всего отъезд Чарли Уизли напоминал бегство. Оставляя Англию за спиной: понявшим и нет, желающим помочь и отвернувшимся, довольным и не очень, счастливым новобрачным, всем без исключения счастливым новобрачным. С наилучшими пожеланиями, без тени раскаяния, просто - до свидания, Лондон…

Он ехал в «Европейском экспрессе», бездумно и лениво поглядывая в окно.

«Я просто не хочу мешать Бенедикте. Она столько времени потратила на Чана, что не стоит мне вмешиваться в их с Вонгом авантюру».

Авантюрой, впрочем, предложение Вонга не было. Что бы там ни думал Симон де Рошфор, директор Заповедника, которого Чарли озадачил идеей перевода драконов в новые вольеры всего за несколько часов до праздничной вечеринки.

Он услышал предсказуемое: не кажется ли вам, что вами манипулируют, Уизли? Он выдал заготовленное: риск невелик, но вы же понимаете, господин директор, что это прорыв? И престиж Заповедника – читай: его руководства - и такие перспективы, и… и…

На самом деле, Чарли был уверен, что его предложение приняли исключительно из-за того, что он приятельствовал с племянником директора.

Драконология всегда была наукой династической. С собственными правилами и особой иерархией. Раймон, так же как Бена – дочь предыдущего директора, как и Чарли – первый и, вполне возможно, последний драконолог в своей семье, работал в вольерах, так же получал на собраниях, так же дежурил в Заповеднике в каникулы.

Сейчас, на Рождество, в Румынии остались Бена и Хаген, и это было еще одним поводом не соваться туда раньше времени.

После октябрьской ссоры – они поругались из-за Малфоя, или из-за чарлиного отношения к Малфою, или из-за реакции Бены на чарлино отношение к Малфою – как ни крути фразу, Малфой оказывался знаменателем в этой дроби – после октябрьской ссоры Бенедикта отказалась с ним работать, и Эвелиной стал заниматься Хаген.

Чарли возился с хвосторогами или разговаривал с Вонгом, иногда поглядывая на знакомый вольер с пагодой.

Он, конечно, не знал, как сам выглядел со стороны, но прекрасно помнил о чем – о ком? – думал, и теперь начал понимать, насколько легкомысленно, да что уж там – непорядочно – себя вел.

Все часы, пока Вормсер держал дракониху, он не сводил взгляда с Бенедикты - прислушиваясь к её словам, мгновенно реагируя на движения, был «при деле» и правильно «при деле». В отличие от него, идиота.

Чарли пошел к Бене, получив, или, чтоб быть честным – выцыганив согласие директора. Он хотел извиниться, настолько хотел, что не подумал даже о банальной ревности – с какой стати Бенедикта должна отдавать своего подопечного уизлевскому дракону по малейшей их – Уизли и дракона - прихоти?

Чарли слишком хорошо помнил, что наговорил тогда, в октябре, с похмелья и тоски, - всё, вплоть до: «Займись лучше собой, годы-то уходят, или, что, пригрелась?»

Но перед Рождеством Бенедикта обиделась совсем на другое – она вспыхнула, услышав о согласии Рошфора, она закусила губу и спросила только:

- Ты отберешь у меня Чана?

- Да Мерлин упаси, - честно ответил Чарли. – Во-первых, я уезжаю, а ты дежуришь. Во-вторых, это желание Вонга, я даже не уверен, что там понадоблюсь, только ты с ним поосторожнее, он мысли читает.

- Все драконы читают мысли.

- Но этот их еще и комментирует.

Бена хихикнула – знакомо и просто.

Как будто и не было осеннего скандала.

- Прости, - быстро добавил Чарли, боясь упустить настрой, - я не хотел тогда.

- Проехали, Уизли, - она хлопнула его по руке, - трепетный ты наш.

Чарли замолчал озадаченно – что-то её новая манера разговора напоминала, что-то, кого-то? Пока он соображал, Бена добавила, улыбаясь:

- Тогда Хаген останется точно. Со всеми сразу я одна не управлюсь.

Так Чарли внезапно оказался лишним. Везде.

Поэтому он и добирался до Бухареста кружным путем, решив потратить хоть пару дней на зимнюю сонную Европу, приходящую в себя после праздников.

Ему так нравилась эта логичная, правильная цепочка мыслей, что он сам сильно удивился, обнаружив себя в Белграде, на остановке «Балканской колесницы», потом – в горах, трясущимся в одном ритме с ничуть не изменившимся за полтора года автобусом.

А потом – в Баре, у знакомых дверей с вывеской про оливу.

Можно было вдохновенно врать себе два последних дня, да что там - почти две недели после встречи с Малфоем в Гринготтсе, - можно было возражать Билли и Джин.

Только для того, чтобы в итоге поехать в Черногорию. Прощаться? Выздоравливать?

Чарли не стал заказывать номер, свернул за угол, посмотрел на окна, дошел до дома Бегичей, отвлеченно думая, что Вормсер, наверное, понравится Бранко, а потом ноги сами вынесли его к «Палаццо».

Внутри, как и следовало ожидать, было жарко, душно и шумно. В залах галдели, на галерее принимали ставки – все в те же плавающие в воздухе увесистые мешочки. Чарли поднялся по лестнице, заглянул в провал бойцового зала, хотя что он там хотел увидеть?

Белый песок? Лампы-шары? Прошлогодний поединок? Там не осталось даже их теней.

Он попытался вспомнить, как можно пройти к малфоевской многоэтажке, но запутался в одинаковых маггловских домах, неразличимых, как Фред и Джордж.

И море изменилось, сейчас оно оказалось не зеленым, а мутным, привычного английского серого цвета.

Чарли разделся – под недоуменными взглядами немногочисленных прохожих – и полез в воду.

Дождь был пресным, вода, естественно, соленой, все вместе – холодным и неприветливым. То, что надо.

Он нырнул, потом полежал на мелких и злых волнах и сказал, глядя в серое же небо:

- Я свободен.

Прозвучало неубедительно.

Чарли повторил – нырнуть, покачаться, сказать.

- Я свободен.

- Неужели? – небо тоже качнулось - в ответ.

- На хуй, - зло сказал Чарли. – Я свободен. Точно.

И опять нырнул.

Кто-то на берегу кричал и махал рукой – его, наверное, потеряли из вида, но Чарли было все равно.

Пока он добирался до старого города с гостиницей, стало ясно, что в Заповедник ему возвращаться не хочется. Хотелось засесть в Баре, пить и ковыряться в собственных болячках. Как будто ничего и не изменилось с той Пасхи.

Хотя нет, стало еще хуже.

«Ветвь оливы» была неожиданно забита, ему досталась небольшая комната в мансарде, Чарли бросил сумку в угол и забрался под одеяло, пытаясь согреться.

Достойное завершение всех глупостей, которые здесь и начались.

февраль 2003

Чарли не любил болеть. С детства. Во-первых, болезнь всегда означала, что ты будешь лежать в комнате один, Билли переселят в соседнюю спальню, и даже поговорить будет с не с кем.

Во-вторых, мама начинала сходить с ума. С чем это было связано и как ей хватало сил так переживать за них всех - Чарли до сих пор не понимал. Поэтому простуду они старались спрятать, а потом и лечили, как могли.

В-третьих, ему казалось просто глупым валяться в кровати целыми днями, они же были старшие, они привыкли к тому, что старшие, а сопли-кашель-температура в понятие "старших" не вписывались никак. И вообще, получалось стыдно.

Поэтому, когда после приснопамятного похода на квиддич он почувствовал себя неважно - то просто не обратил внимания. В конце концов, они оба оказались на улице чуть ли не голышом - но с Драко-то ничего не случилось!

Чарли честно терпел несколько дней, до тех пор, пока глаза не начали слипаться и слезиться прямо в вольере, голова закружилась, Эвелина неожиданно, почувствовав его слабость, попыталась освободить крыло, Бенедикта прянула в сторону, напугав Чана...

- Извини, я что-то совсем расклеился, - виновато сказал Чарли.

- Шел бы ты домой и поспал, тут даже согревающих чар не наложить, попей горячего и в кровать, - бросила Бенедикта, перехватывая его магию, упаковывая дракониху обратно, - давай, я загляну вечером.

Чарли добрался до домика, заглянул на кухню, заварил чай, который он не любил и не пил почти, но даже от запаха кофе сразу мутило.

Кухня была чистой и пустой, посуда помыта, на плите шаром покати.

Выискать что-то позитивное в ситуации он не мог при всем желании.

Предстояла неделя лежки пластом, головной боли, температуры, судорожного кашля, насморка и, логичным следствием, плохого настроения.

Впрочем, один плюс он таки обнаружил.

Пока подлая простуда только начинала свое победоносное шествие, он мог попробовать сделать что-нибудь по дому.

Например, сварить суп. Резать лук теперь было проще простого: глаза слезились и так, а заложенному носу было все равно.

Чарли, не раздумывая, вывалил в кастрюлю банку сметаны, добавил воды и принялся за дело.

Переводить сметану было не в коня корм, конечно - на потенцию никто из них не жаловался, сметана просто подвернулась под руку, как и кусок тыквы, который болтался на подоконнике чуть ли не месяц.

От одной мысли о сексе ему стало нехорошо. Похоже, кому-то придется переселяться на диван в гостиную. Чтобы было спокойнее.

В нагретую сметану полетели лук, кукуруза и тыква. Потом Чарли щедро сыпанул в густую похлебку кинзы, не пытаясь даже принюхаться - с таким же успехом он мог наслаждаться ароматами овса. На этом силы кончились, он добрался до спальни и рухнул на кровать, не раздеваясь.

Он болел редко, но с тех пор, как уехал из дома, привык болеть так, и все пошло по налаженным было рельсам, температура ощутимо ползла вверх - и за каким я возился с этим супом? - подумал Чарли, проваливаясь то в жар, то в холод, когда домой вернулся Драко.

В коридоре раздался характерный шум - Малфой кинул в угол куртку и ботинки, проорал «я дома» и пошел на кухню посмотреть на предмет чего поесть. Судя по донесшемуся оттуда довольному мычанию - сразу залез в кастрюлю и остался доволен. Но через минуту появился в комнате, с удивленным видом спрашивая:

- А чего ты есть…

И осекаясь на полуслове. Замер на пороге с ложкой в руке, испуганно глядя на Чарли:

- Рыжий… Ты чего?

- Ничего, - ответил Чарли, - устал. Там суп на плите - поешь.

- Устал, - повторил Малфой недоверчиво.

Помедлил немного, видимо, соображая, куда деть ложку, потому что потом облизал ее, зачем-то сунул в карман и решительно подошел к Чарли - щупать лоб. С предсказуемым результатом.

- Ты что, Уизли, сдурел? У тебя же температура!

- Нет, просто под одеялом жарко. Все в порядке.

Чарли уперся. Признаваться в болезни не хотелось. Как дома. Признаваться в том, что заболел после «Вампира» - тем более.

Не помогло.

- Точно сдурел, - поставил диагноз Драко. - У тебя на лбу бекон жарить можно. Жаропонижающее в доме есть?

- Э? - переспросил Чарли. - Зачем?

- Нет, я могу, конечно, найти Бену и попросить ее вызвать колдомедика...

- Зачем? - повторил Чарли, сжимаясь под одеялом в комок - так потряхивало меньше. Или хотя бы менее заметно. - Я в порядке, слушай, я не умею болеть, завтра все будет нормально. Колдомедика тут только не хватало.

Позорище.

Драко как-то смешно поморгал, потом присел на край кровати, провел ладонью по влажным от пота волосам Чарли.

- Хорошо, никакого колдомедика, - с неожиданной покладистостью сказал он, - и никакой Бены. Но я сейчас схожу в ваш офис и возьму там котел и ингредиенты для зелий, я видел, у вас в шкафу валяются, все равно они тут даром никому не нужны, вы все зелья в городе заказываете...

И замолчал, нахмурившись, ожидая отказа.

- Может, не надо? Ты только поспи в гостиной. На всякий случай.

Спорить расхотелось, сопротивляться - сил не было.

- Надо, - твердо, но с явным облегчением отозвался Драко. Наклонился к Чарли, целомудренно целуя в щеку, пробормотал примирительно:

- Я хорошо варю, правда. Сейчас приду, - и рванул на выход. На пороге спальни притормозил и бросил через плечо, - и не надейся сплавить меня в гостиную!

Чарли, наверное, заснул - он слышал скрип двери, грохот кастрюль на кухне, стук ножа и позвякивание пестика в ступке - где Малфой ступку-то нашел? - потом ему захотелось пить, он проснулся окончательно и просипел что-то невразумительное.

И тут же под нос ему сунули что-то резко пахнущее, даже через его заложенный нос пробивающее, горячее и темно-коричневое. В кружке.

- Пей, - безжалостно скомандовал Драко. - Оно выглядит и пахнет хуже, чем на самом деле есть.

- Я воды просил, - попытался возразить Чарли, - воды, а не яда!

Твердая ладонь подхватила его под затылок, другая поднесла кружку к губам, и его мучитель заявил:

- Воды - потом. Обещаю. А сейчас - просто выпей, - и добавил, окончательно пробуждая постыдные детские воспоминания, - не капризничай.

- Тьфу, - Чарли глотнул, поняв, что проще уступить, - ну какой же ты прилипала! Тьфу, это же гадость!

Он закашлялся до слез и совсем уже жалко попросил:

- Дай запить, а?

- На, - отозвался Драко, поднося к его губам что-то благословенно прохладное, чуть кисловатое, смывающее горечь и утоляющее жажду... Компот.

Малфой сварил компот.

Дракон в Заповеднике, хотелось верить, не сдох. И рак на близлежащей горушке не засвистел.

Чарли с наслаждением выхлебал всю кружку и опять вспомнил про суп.

- Ты поел?

- Да поел я, поел, - проворчал самозваный колдомедик, - вот, выпей еще это. Оно не противное! Чарли! Ну что ты как маленький!

- Мне уже значительно лучше, - Чарли выделил "значительно", - я вполне уже дееспособен. Это не зелье - это просто фантастика, - добавил он с фальшивым энтузиазмом.

- Уизли, иди в жопу, - согласно отозвался Драко, подсовывая ему под нос очередную емкость. На этот раз - ради разнообразия - рюмку.

В ней предсказуемо оказалась не ракия, но, на удивление, Малфой не соврал - это зелье оказалось совсем не противным, почти прозрачным и сладковатым на вкус. А главное - его было много меньше.

Чарли проглотил.

- Все? - с надеждой спросил он, - ну, если все - отлично, давай укладываться, мне завтра рано вставать. Так ты поел?

- Если завтра утром ты еще раз спросишь, ел ли я - ни на какую работу ты не пойдешь. Ибо провалы в памяти безусловно являются признаком тяжелого заболевания, - с явным облегчением отозвался Драко.

Встал - оказывается, он все это время сидел рядом с Чарли на кровати, дошлепал до шкафа, достал оттуда несколько чистых футболок и пристроил их на стул у изголовья.

- Я в душ схожу, а ты спи. Или покормить тебя сначала? Будешь есть?

- Я на этот суп смотреть не могу, - честно сказал Чарли. И добавил почему-то, – мне правда хреново.

- Я знаю, рыжий, - Драко снова присел на постель, наклонился, обнимая его поверх одеяла, - я сейчас приду. Только эту вонь от зелий смою. Ты сейчас потеть начнешь - это противопростудное, оно жар сбивает, но не раскрывайся, хорошо? Потерпи.

Поцеловал в щеку, повторил: "Я сейчас", - и, на ходу стаскивая штаны, вышел.

И как в воду глядел, отравитель - за те несколько минут, пока Драко был в ванной, Чарли сам как будто принял хороший душ, его по-прежнему потряхивало, он мок, исправно потел, чувствуя себя обжигающе горячим, липким и гадостным, но из-под одеяла послушно не вылезал.

Малфой вернулся – тоже с мокрой головой, но омерзительно свежий - и сразу полез вытирать ему голову сухим полотенцем и переодевать в сухую футболку. Постель он высушил заклинанием.

…Потом притащил и выпоил Чарли еще одну кружку компота и вообще был он какой-то непривычно домашний. Не просто заботливый, а именно домашний - теплый, мягкий и уютный, совсем не малфоевский. Особенно когда перестал суетиться на манер Молли - интересно, а Нарцисса так же хлопотала над заболевшим сыном? или у них на то эльфы есть? - и залез в постель, под одно одеяло с Чарли, обнял, ткнулся губами в лоб...

- Все, рыжий. Спим, - Драко уронил голову на подушку; Чарли только сейчас пришло в голову, что уже глубокая ночь, а Малфой вообще-то честно отпахал свой собственный рабочий день. - Но если вспотеешь - буди меня. Понял?

...Будить Драко он, конечно, не собирался; покрутился, пытаясь устроиться поудобнее, развернул сопящего Малфоя на бок, обнял и задремал. А проснулся от того, что его дергали куда-то вверх, стаскивая футболку, было холодно. Потом мокрая ткань сменилась теплым пушистым полотенцем, заворочался на животе дракон - ему было щекотно - и Чарли окончательно проснулся.

Драко убрал полотенце и взял со стула сухую футболку - сам он тоже был голым по пояс.

- Проснулся? Давай, сядь тогда, одень сухое. Как ты?

- Жив, - виновато сказал Чарли.

Дни в голове перепутались, он никак не мог сообразить...

- Тебе же на работу завтра? Ты спи. Давай я сам на диван пойду?

- Да ляг уже, горе мое! На диван он пойдет, - Драко взмахнул палочкой, просушивая постель, и пихнул Чарли обратно на подушки. – Я с Йоном утром договорюсь, он меня подменит. Отстоял же я за него, когда он свою пассию за город возил.

- Мне самому завтра на работу...

- Конечно-конечно, - отозвался Малфой, - непременно. Но завтра. А сейчас - спать.

И он бухнулся рядом с Чарли, натягивая на них обоих одеяло.

- Слушай, ладно с не выспаться, а если заразишься? - Чарли помолчал и добавил последний аргумент: - Нас с Билли всегда расселяли, когда кто-то заболевал.

Драко аж на локте приподнялся, уставившись на Чарли непонимающе. Поморгал, осмысливая, а потом расплылся в ухмылке:

- Рыыыыжий… Тебе сколько лет, а?

- А что? Я серьезно. - Чарли тоже улыбнулся, - причем, заметь - мы Билли спали на разных кроватях.

- Мог бы и не уточнять, - фыркнул Драко. – Или у Уизли в порядке вещей укладывать братьев в одну кровать?

- В порядке вещей то, что мы с тобой вместе спим, ехидна. И то, что ты можешь заразиться на раз. Впрочем, вдвоем болеть веселее, не спорю.

- Слушай, если б я мог заразиться - так уже бы заболел. Промерзли-то мы на квиддиче вместе. И трахались все это время как обычно. Так что, выходит, меня твоя болячка просто не берет.

- Зараза к заразе не пристает, - констатировал Чарли, заваливая Драко обратно на кровать. - Один я такой, несчастная жертва снегопада...

- Спи уже, жертва, - проворчал Малфой, устраиваясь поудобнее и пригребая к себе Чарли. - Если ты думаешь, что я тебя больного трахать не буду... Блин. Ты для этого, что ли, тыкву в суп зафигачил?

- А что тыква? - полюбопытствовал Чарли. - Какое отношение к сексу имеет тыква?

- А ты не знаешь? - Драко повеселел и даже проснулся. - Что у тебя по гербологии было, чудо? Про зелья я уж не спрашиваю. Она ж сексуальное влечение подавляет. Что ты думаешь нас в Хоге тыквенным соком три раза в день поили?

- Мерлин! - Чарли отпихнул Драко и снова сел. - Мама, меня сейчас стошнит. Это... это что, правда? Не было тыкв на гербологии. А сок в Большом Зале всегда был. Как страшно жить...

И заржал, не удержавшись.

Драко тоже засмеялся, садясь рядом, обнимая его, прижимая к себе:

- Не, ну у Спраут-то конечно не было, но есть такая вещь, как библиотека... Слышал когда-нибудь?

- Мы просто читали разные книги, вот всё. Но что же тогда румыны в этот суп намешали? Ты ел? Отрава, да?

- Почему отрава? Очень вкусно. Правда. - Драко с неожиданной нежностью поцеловал его в сопливый нос. - Мне понравилось.

- Ну ладно, тогда будем наблюдать за процессом. Кто победит: сметана или тыква? Только сегодня и только здесь. Кровавая схватка в организме Драко Малфоя. Спасайся, кто может. Я не могу.

-Дааа? – переспросил Драко заинтересованно, - вот так таки и не можешь?

К протяжности в его голосе присоединилась хрипотца, а ладонь, до этого вполне целомудренно лежавшая в районе чарлиного живота, двинулась вниз.

- Я спастись не могу, - охотно уточнил Чарли, наблюдая за процессом, - заодно проверим, как твое лекарство действует, вдруг я уже поправился?

- Ну, - сказал Драко, прикладываясь губами к его лбу и планомерно спускаясь ниже, - температура у тебя спала... Уммм... Все что надо - встало...

Чарли потянулся, подставляясь под узкие и умелые ладони и с удовольствием ощущая рядом, на себе - прохладное тело.

- А если тебе завтра никуда не идти, - он даже замычал от предвкушения - это я вовремя свалился...

январь 2004

Чарли не сопротивлялся воспоминаниям: наоборот, он открыл шлюзы, чтобы оставить все хорошее и плохое здесь, в Баре, в маленьком номере провинциальной гостиницы, который казался ему надежнее всех думосборов магического мира. Потому что в чашу с воспоминаниями всегда можно было заглянуть, или просто захотеть заглянуть, или хотя бы оставить себе лазейку-возможность.

Он четко знал границы: от горячки показательного боя и апрельских веснушек – до холодного Гринготтса и отпечатка отцовской пятерни на бледной малфоевской щеке.

Оставалось надеяться, что обшитые темным деревом стены и полукруглое окно под потолком примут все – равнодушно и покойно, не первый же он корячится на узкой кровати, пытаясь… изжить.

Драко можно было оставить тут развешенными по стенам колдографиями или выговоренными в проем окна словами, или унизительно мокрой подушкой. Главное – оставить.

Чарли никогда не ломал себя так. Теперь ему казалось, что все предыдущие влюбленности, романы разной степени успешности были прекрасны и совсем необременительны. Не больны. Не сильны?

И это пройдет. Так же. Только не будь последним придурком, не влипай так больше никогда.

Внутри все болело, нудно и ноюще - последствия зимнего купания? Остатки… любви?

Чарли терпеливо смотрел в низкий потолок и ждал.

Чтобы, вернувшись в Заповедник, войти в вольер к Вонгу и сказать: «Я свободен». Не стыдясь его пронзительного четырехзрачкового взгляда.

февраль 2004

Оттепель в феврале – это нормально. А вот столько снега перед этим… Нет, Драко слышал, что так бывало. Раньше. Давно. И, видимо, настолько давно, что даже родители подзабыли о такой вероятности и перестали подновлять водоотталкивающие заклинания. Дом-то выдержал, что ему сделается – его заколдовывали на века и задолго до Люциуса с Нарциссой, - а вот крыша конюшни самым пошлым образом протекла. Лошадей у них, правда, оставалось всего две, и Драко сразу перевел их в те стойла, над которыми не капало, но с кровлей все равно что-то надо было делать. И по-хорошему - быстро.

И вот сейчас Драко стоял перед воротами конюшни и прикидывал, звать ли отца, или он справится сам. Хозяйственные заклинания никогда не были его сильной стороной – он даже готовил на Балканах по-маггловски…

- Драко? - окликнули его с дорожки, которая вела к центральному въезду в поместье.

Голос был чужой. Низкий, странно неуверенный… И дико, до боли знакомый.

«Не может быть», - подумал Малфой, оборачиваясь. – «Не может быть».

Это так и крутилось в голове, даже когда он, перемахнув через пару луж, повис, как мальчишка, только что не с визгом, на мощной шее лучшего друга. Одного из.

Драко три года считал покойными обоих.

- Винс… Ты откуда? Как? – проговорилось с трудом и легким сипом. Силушки у бывшего однокашника меньше не стало, аристократические ребра Малфоя потрескивали в медвежьих объятьях.

- Ну, я это, - ответил Крэбб, разжимая наконец хватку, - у магглов жил. В Уэльсе. Без магии, все дела. Про амнистию позавчера услышал только - старуха сумасшедшая на улице ругалась, так-то я магов стороной обходил. А она кричит на весь Монмут: «Недоумки! Повыпускали тварей! Доиграетесь, Тот-Кого-Нельзя-Называть опять вернется!»

Винсент прокашлялся и добавил неловко:

- Ну, я вещи в кабину покидал, и…

- Какую кабину, Винс? - автоматически спросил Драко, не слишком вслушиваясь в слова. Что говорили Винс и Грег - было неважно. Всегда. Важно было, что они делали. Драко с детства забавляла трогательная в своей безаппеляционности вера гриффиндорцев в то, что преданность является прерогативой их дома.

- Так грузовика же, - с готовностью отозвался Винсент. - Я водилой работаю. Междугородние перевозки. Надо только потом машину хозяевам обратно перегнать…

Драко поперхнулся. Последний потомок чистокровной магической семьи – дальнобойщик? Хотя… Можно подумать, что гладиатор – лучше.

Нарцисса при виде Крэбба разахалась как какая-нибудь Молли Уизли. Драко даже испытал некий укол ревности – его мать так не встречала. Хотя его, слава Мерлину, никто не считал мертвым.

О том, что с места последней битвы нельзя было аппарировать, знали все. И о том, что попадали оттуда либо прямиком в Азкабанские камеры, либо – вперед ногами в братские могилы – тоже. Никому из чистокровных магов даже в голову не пришло, что можно просто тупо спрятаться в канаве и потом ползком добраться до ближайшего маггловского шоссе… Отлежаться в маггловском же госпитале и потом три с лишним года не пользоваться магией.

Впрочем, аврорам это тоже в голову не пришло. Иначе бы Винс сейчас здесь не сидел.

- Ты уже был в министерстве, Винсент? – разумеется, первым вспомнил о юридических формальностях отец.

- Нет еще. Побоялся я, мистер Малфой. Мало ли чего в газетах напишут… Думал, спрошу сперва у миссис Малфой… А тут вы все, - искренности его улыбки позавидовал бы любой из Уизли. – Драко вон женился даже.

Ирма хмыкнула, но необидчиво. Крэбб ее, похоже, забавлял.

- На этот раз в «Пророке» все написали верно. Полная амнистия, никаких санкций, даже ограничения на магию сняли. Осталось частичное поражение в правах, но если ты не собираешься делать политическую карьеру, - Люциус усмехнулся, – тебя это не должно беспокоить. Так что завтра тебе лучше аппарировать в министерство и оформить все документы.

- Хорошо, конечно, - послушно отозвался Винс, сводя на переносице густые брови. Сосредоточенное выражение всегда очень смешно смотрелось на его физиономии, но сейчас Драко совсем не хотелось смеяться.

- Конфискованную недвижимость они, правда, не возвращают, но, - отец запнулся, подбирая слова.

- Я знаю, мистер Малфой. Я был дома. Прежде чем к вам…

Дома… Дома у Крэббов больше не было. Выжженные развалины. Драко с отцом после амнистии методично обошли всех. Нетронутым стоял только домик Снейпа в Галифаксе. Нетронутым и нежилым.

- Винсент, – В голосе Люциуса было что-то такое, нечастое, что сразу выдернуло Драко из невеселых воспоминаний. – Я виноват перед вами. Я должен был сразу это сказать. Вы всегда будете дома здесь, под этим кровом. Сколько бы ни прошло лет, как бы ни сложилась жизнь. Я слишком уважал вашего отца, чтобы предлагать вам свое имя, но все, что к нему прилагается – ваше.

Это не было официальной формулой усыновления даже близко. Но Малфойз-мэннор был слишком старым домом, чтобы реагировать на формулировки, а не на вкладываемый в них смысл. Воздух вокруг пятерых человек, собравшихся в его просторной гостиной, загустел от магии, отзываясь ощутимым потрескиванием на слова главы рода.

Винсент вздрогнул, и Драко понял, что тот тоже – слышит. Как и все Малфои, с немым изумлением глядевшие на главу семьи.

Винсент неловко откашлялся.

- Мистер Малфой…

- Люциус.

- Люциус. Спасибо.

* * *

Оформление документов на числящегося среди мертвых Винсента Крэбба и объяснение с авроратом и министерством сожрали неделю времени и пару лет жизни. У Драко. С Винса все, как обычно, осыпалось словно опилки с гиппогрифа. А отец… Люциус сходил с ними один раз. Обдал всех фирменным ледяным презрением, проигнорировал, как тявканье из подворотни, нападки дежурного аврора в участке… А за ужином пролил вино. Руки тряслись.

И на следующий день Драко, сжавшись внутри себя в тугой комок, попросил отца что-нибудь сделать с крышей конюшни.

- Я пробовал, но что-то у меня там не ладится – только сильнее течь начало. А в аврорат мы сами с Винсом сходим, основные все бумаги вчера же подали, формальности одни остались…

Люциус, с которым Драко заговорил чуть ли не впервые после злополучного визита в Гринготс, раздул было ноздри… А потом отвел взгляд и кивнул.

Почему-то это было больнее пощечины.

Получив последнюю справку, они напились. Нагло, безобразно и остервенело.

Ирма заглянула на минутку в бывшую детскую, повела носом и благоразумно убралась восвояси. И, похоже, еще и родителей обработала – по крайней мере, ни Нарцисса с вопросом «не пора ли мальчикам спать», ни отец с нотациями к ним в этот вечер не совались.

А они пили сперва за амнистию, потом – за тех, кто до нее дотянул. Потом – за тех, кто не. Стоя, не чокаясь. Под конец – упираясь друг друга лбами. Потому что за каждого – отдельно.

Потом долго спорили, как пить за Снейпа. За здравие или за упокой. Всколыхнувшаяся было у Драко надежда узнать хоть что-то определенное о судьбе учителя, рассыпалась прахом в первый же вечер после возвращения Винса. Он видел декана только в начале боя, потерял из виду в середине и не интересовался – в конце, когда раненным прятался от авроров под телами отца и старшего Гойла.

Грегори он мертвым видел, когда полз между трупов и умирающих к той канаве, что спасла ему жизнь. Снейпа – нет.

И был совершенно убежден, что их бывший декан жив.

- Он же был такой… Драко… Ну, как змея. Он выползет, вот увидишь.

Он так и сказал – не «выживет», «выползет». Драко это показалось дико смешным. Потому что… Ну да, похоже. Змей и есть. Змей-искуситель.

- А я был в него влюблен, знаешь? – в приступе пьяной откровенности сообщил Драко и даже не сразу сообразил, от чего у Винса вдруг сделались большие выразительные глаза.

Только когда тот ошалело потряс головой и спросил со свойственной ему деликатностью:

- Малфой, ты чего? Ты педик, что ли? - Драко понял, что спалился.

Ну и хрен с ним.

Нет, будь Драко хоть чуть-чуть трезвее, он бы перевел все в шутку и отоврался, кто-кто, а Винсент ему верил безоговорочно, но… Драко был пьян. А может быть – слишком долго прожил с одним рыжим гриффиндорцем.

Про которого он Винсу и рассказал. Все. От ошейника до амнистии. И даже про свой договор с женой и отцом все выложил. Отвел душу.

К концу рассказа они протрезвели. Оба. Впрочем, на лексических способностях Крэбба это сказалось слабо. И не в лучшую сторону.

- Ну, Драко… Бля… Ты ж того, - Винс запустил ладони в волосы и дернул, пытаясь, видимо, увеличить вместимость черепной коробки, чтобы уложить в нее услышанное. – Не, я понимаю! Ну, мужика полюбил… Бывает. У меня дядька был, материн кузен – тоже… Но – Уизли?!

Наверное, надо было заорать. Разбить что-то о тупую слизеринскую башку лучшего друга. Но тот смотрел на Драко с таким искренним расстроенным недоумением, что вся злость стекла сквозь пальцы в ковер, на котором они сидели. Осталась только глухая безнадежная тоска.

Драко поднялся на четвереньки, перелез через вытянутые ноги Винса, покопался в ящике с игрушками, до сих пор стоящем в углу за кроватью, и вытащил непривычно большую сосновую шишку.

- Вот, видишь?

Почему-то ему казалось, что это Винсент поймет.

15 марта 2003

Утро выходного дня всегда ставило Малфоя перед дилеммой – вставать и делать завтрак или будить сожителя и удовлетворять голод иного рода. И хотя есть по утрам хотелось практически всегда, решалась эта дилемма одинаково.

Драко потянулся, перекатился на бок, поближе к спящему ничком Чарли, и закинул на него ногу. Повозил согнутым коленом по крепким ягодицам, потерся членом о бедро – стоял он с момента пробуждения, запустил пятерню в шевелюру любовника.

- Рыжий, проснись. А то так трахну.

- Будешь трахать - не буди, - пробурчал Чарли, неприлично вильнув задом и попытавшись скинуть малфоевское колено.

- Как скажешь, - радостно отозвался Драко.

Идея, несмотря на все ее банальность, не лишена была определенной привлекательности. И чем больше Драко о ней думал...

Он послушно убрал колено и тут же скользнул вниз, под одеяло, подбираясь к заднице Чарли уже верхними конечностями. Погладил ласково, провел пальцами по ложбинке между ягодиц, чуть пощекотал внутреннюю сторону бедра... С трудом удержался, чтобы не начать трахать матрас - но для его затеи требовалось проявить терпение.

Драко дождался, пока рыжий ответит на ласку - так толком и не проснувшись, раздвинет ноги, - и тут же, приподнявшись на руках, втиснулся между мускулистых бедер.

Да!

Уткнулся носом в оказавшуюся прямо перед ним вожделенную часть тела, вздохнул счастливо, с трудом удержался, чтобы не куснуть, поцеловал… И положил ладони на ягодицы, аккуратно разводя их в стороны и дотягиваясь кончиком языка до расслабленного сонного отверстия.

Чарли неуверенно хмыкнул, полежал, не сопротивляясь и откровенно наслаждаясь процессом, а потом скользнул вперед, ловко вывернулся и сам склонился над Драко, разворачивая его на спину.

- Это гораздо лучше овсянки.

- Какой же ты все-таки Уизли, - пытаясь потереться о рыжего, прошептал Малфой, - любое нарушение традиций тебе лучше самих традиций…

- Ты что? Я верен традициям как никто, - обиженно сказал Чарли, - каждый выходной с утра я просто обязан...

Он говорил это, опускаясь вниз и наклоняясь над членом Драко.

- Просто обязан. Это мой долг, так сказать, - Уизли лизнул головку, - это просто...о.

Драко, не удержавшись, поддал бедрами вверх, затыкая ему рот.

Горячий, умелый, восхитительный…

- Рыжиий, - простонал Драко, не в силах сдержать ритмичные движения. – Повернись. Сюда…

Он потянул Чарли за плечо, пытаясь собрать плавящиеся мозги в кучку и объяснить, чего хочет:

- Дай я тоже… возьму…

Чарли выпустил его из губ только на мгновение, чтобы развернуться осторожно, опустил руку вниз, поглаживая себя, направляя к лицу Драко, и опять начал - облизывать-всасывать-трогать кончиком языка - щекотно, мокро и хорошо. Тот довольно заурчал – слава Мерлину, необходимости в членораздельной речи больше не было, ухватил Чарли за задницу, притягивая, норовя заглотить целиком, до основания…

В почти абсолютной тишине, которую нарушало только их тяжелое дыхание.

На кухню Малфой выполз потным, уже не очень голодным, зато очень довольным. Но традиции есть традиции, и он решительно бухнул на плиту кастрюлю с молоком и полез в шкаф за овсяными хлопьями.

Чарли сопел в спальне - шумно, как тюлень, и явно не собирался "выходить к завтраку".

Драко подумал и решил сделать зигзаг в диете. Выманить Уизли на запах кофе. Благо, регулярно наблюдая за процессом его приготовления, он вполне освоил метод: холодная вода, мелкий помол, горячая конфорка и - до "первого пузыря". Турка у них была в пинту объемом, так что у Драко вышло две полные кружки, с одной из которых он и направился в спальню.

Запах кофе, однако, произвел обратный ожидаемому эффект - Чарли застонал и плотнее закутался в одеяло.

- Нет. Ну выходной... Ну поспать... Я вообще не понимаю, как ты можешь так бодро ...после...

- Рыжииий, - протянул, почти пропел Драко. - Я тебе кашу сварил...

Кружку пришлось быстро поставить на стол, а губу прикусить - чтобы не расплескать кофе и удержать смех, рвущийся наружу при виде спасающегося в недрах кровати Чарли.

То ли пусть еще поспит?

Драко приоткрыл шторы и зажмурился на бьющее в глаза солнце.

Ну уж нет. Такой день грех упускать.

- Все, Чарли, вставай! - и он решительно раздернул шторы, впуская яркий - уже не утренний, дневной - свет в комнату. - Давай. Смотри, солнце какое! Мы ж погулять хотели, помнишь?

- Погулять?

Из-под одеяла высунулся рыжий вихор и тут же спрятался обратно.

- Погулять можно. Эх.

Чарли рывком сел, потер глаза, поморгал, привыкая к солнцу.

- Только еще вещи твои почистить надо. А потом погулять. А кофе это отлично.

Драко скривился. Про свои провонявшие кабаком шмотки он помнил. Но чистить их… Вот как не давалась ему хозяйственная магия в школе – так и… В общем, вещи, которые он чистил сам, приходили в негодность с завидной скоростью. Даже если это был армейский камуфляж. А готовить и мыть посуду Драко и вовсе предпочитал по-маггловски.

Поэтому сейчас он сунул рыжему кружку с чуть остывшим уже кофе и сказал несколько заискивающим тоном:

- Завтрак я сделал, посуду помою, а вещи… Может, ты почистишь?

- Ну, я так и собирался, - Чарли отхлебнул кофе, потянулся через кровать и легко проехался губами по малфоевской шее, - кофе шикарный. Только тогда готовим и прибираемся по-быстрому, чтобы солнце поймать, а то сейчас уже часа три, наверное. До долины дойдем?

- Точно, в долину, - повеселел Драко, - там сейчас красиво. Тогда вставай.

- Ты, конечно, садист и извращенец, - проворчал Чарли, выпутываясь из простыней и одеяла, - но тебе практически невозможно отказать...

Драко умял проигнорированную рыжим овсянку и теперь готовил, прислушиваясь к заклинаниям, доносившимся из гостиной - Чарли сволок туда нехитрый малфоевский гардероб и занимался чисткой, - оба старались развязаться с домашними обязанностями побыстрее.

Он на скорую руку покидал в кастрюлю рыбу и картошку, и всяческую зелень, потушил и оставил доходить на плите - Уизли возник на пороге кухни, принюхиваясь и только что не облизываясь, но перехватил суровый взгляд, стащил бутерброд и дожевывая заявил:

- Я - все.

- Я тоже, - строго ответил Драко. - А есть всухомятку вредно.

- Зато вкусно и быстро, - усмехнулся Чарли, - ну что, пошли?

Снег в горах таял, но медленно и как-то лениво - хотя тропинка была покрыта ледяной натоптанной коркой, на склонах еще оставались некие подобия сугробов, перемежавшиеся с рыжеватой, в тон закатному небу, землей.

Они обошли вольеры, а потом начали спускаться по узкой тропе, дыша друг другу в затылок.

Ветра не было, было не холодно и безумно, абсолютно спокойно, как бывает только в тихих, забытых людьми, необжитых местах.

Чарли вдруг остановился и шагнул в сторону, в снег, встав вровень с Драко.

- Смотри, как красиво.

Ничего особо красивого перед ними не было: не Париж и не Флоренция, не ослепительный величественный пейзаж - узкое ущелье между странно плоскими горами, больше напоминавшими холмы где-нибудь в Уэльсе, наполовину спрятанное в снегу, красно-кирпичные стволы сосен и откровенно зябнущие платаны - только все было закатным, нежно-розовым, таким тихим и... беззащитным, таким не-английским и одновременно таким похожим на…

- Как около Хогвартса, - тихо сказал Драко. - Где река впадает в озеро, да?

Действительно, это напоминало Хогвартс, хотя первая ассоциация у Драко была другой. У Малофев был охотничий домик на севере Шотландии, недалеко от Лох Катрин, родители часто проводили там лето. Там было так же тихо, спокойно… Чарли бы понравилось, наверное… Но почему-то сказать об этом вслух Драко не решился.

- Иногда задалбывает все, - Чарли поежился, снова вступил на тропинку и начал спускаться, - домой хочется.

Драко вздрогнул. Последнее время они стали нередко вот так совпадать - даже если вслух мысли проговаривал только один. Это обнадеживало и пугало одновременно. Драко не мог понять, что больше.

- Эй, ты чего? - Чарли обернулся. - Пойдем, побродим. Возвращаться затемно не хочется. Или замерз?

- Нет, - Драко улыбнулся и припустил за ним. - Идем. В снежки играть будем?

- Да какие снежки, - Чарли пнул сугроб, - все рассыпается. На небо посмотрим.

Они как будто оказались внутри чаши, наполненной розовым - мускатом или морсом. Сверху бултыхалось небо, казавшееся очень теплым, внизу пахло тающим снегом и мокрой землей. Если бы сейчас над горами кружил дракон - они показались бы ему двумя мухами, навечно залипшими в кусок сосновой смолы.

- А небо – не как дома, - не удержался-таки Драко.

- Да Балканы это, Балканы.

Чарли передернулся, отряхиваясь, и посмотрел на него грустно:

- Прости, накатило.

- Угу, - отозвался Драко, - на меня что-то тоже...

Он подошел к рыжему, приобнял, сцепив руки у того на пояснице, ткнулся губами в лоб.

- Бесплодные смоковницы, да, Чарли? Да еще и растущие на чужой почве...

- Так. Все, - рыжий тряхнул его, - я тебя сюда зачем привел? Чтоб ты воздухом дышал, а не «Вампирской» отравой. Ну-ка, дыши, Малфой.

Драко тут же встряхнулся сам, как намочившая лапы кошка.

- Он меня привел! Кого я утром еле поднял и из дома вывел?

- Это был тайный план, для стимуляции... - Чарли явно порол чепуху, - для стимуляции... чего-нибудь. Хочешь шишку?

Драко хотел было ответить, что может в нем стимулировать один неуемный драконолог и как именно, но окончание фразы его сбило.

- Зачем? Шишку?

- Ну... просто так. Смотри, - Чарли достал палочку, примерился к ближайшей сосне.

- Держи.

Шишка была тоже не английская: раза в два больше привычной, какая-то жирная, с толстыми заледеневшими чешуйками.

- Можешь положить её на подоконник. Или прорастить.

Драко серьезно посмотрел на шишку, потом на Чарли. Непохоже, чтобы издевался.

- Рыжий. У тебя было слишком много младших братьев, - резюмировал Малфой.

- Да нет, с братьями как-то не складывалось, - усмехнулся Чарли, - презентовав шишку близнецам, можно было легко обнаружить её через пять минут в собственных штанах. А когда рос Рон, я учился. А потом... Прости.

Он замолчал.

- Я тебя люблю, - сорвалось с губ прежде, чем Драко успел понять, что он говорит.

Чарли обнял его, попыхтел в ухо, согревая дыханием, и все-таки впихнул злополучную шишку в малфоевский карман.

- Может быть, это единственное хорошее, что лично мне принесла война. Ты. Потому что...

Поморщился, стесняясь слов.

-...готовишь ты куда лучше меня.

И быстро отпрыгнул, уворачиваясь от удара коленом в пах.

- Морда. Рыжая, - прочувствовано сказал Малфой, с облегчением прячась в привычное ехидство. – Впрочем, я все равно в выигрыше – не стираю, не глажу, не мою посуду…

- Ну, знаешь, это нетрудно, а вот еда... Там рыба, да? - жалобно спросил Уизли.

- Рыба. С картошкой. Вершина кулинарного искусства, - фыркнул Драко. - Чего сложного-то? Было бы из чего готовить...

И через минуту сообразил:

- Что, уже жрать хочешь? Ну пошли домой, горе мое.

- Я что угодно съем, - убежденно сказал Чарли, - хоть жаркое из фестрала. Кофе, бутерброд и… - он засмеялся и потянул Драко за руку. - Пойдем. Но ты по дороге все-таки дыши.

Драко хмыкнул и обхватил Чарли за плечи. Так, в обнимку, они и начали подниматься по тропинке, пока она не стала слишком узкой для двоих.

Внизу, в долине, ложились серо-голубые тени, небо темнело, никакого очарования сказки - или реальности - не осталось, но это абсолютно ничего не меняло.

Шишка болталась в кармане и царапала Драко пальцы.

февраль 2004

- Он подарил тебе шишку?

- Да, - Драко практически протрезвел, и теперь собственный рассказ казался ему верхом идиотизма.

- И ты ее привез в Англию, - уточнил Винс, только усиливая ощущение неловкости.

- Да.

Крэбб шумно вздохнул и потер шею, сочувственно косясь на друга. Драко отвернулся и снова спрятал шишку на дно ящика.

апрель 2004

Они сидели у ограды и нежились на солнце. Более чем неподходящая фраза, но со стороны все выглядело именно так: Чарли, по мере возможностей развалившийся на бревне, и Вонг, огромной тушей растекшийся рядом.

Почему-то казалось, что весна должна была радовать дракона, но, похоже, он уже привык к холодным дождям и снегу, а солнце, апрельское тепло и зазеленевшие на склонах гор деревья вызывали у него раздражение.

Хотя, может быть, дело было вовсе не в погоде.

- Бабы – дуры, - услышал Чарли.

- Что?

Он давно научился отвечать Вонгу в мыслях, не шевеля губами, но все равно старался хоть что-то произносить вслух, иначе их посиделки в бесконечном молчании слишком напоминали бдения в сумасшедшем доме.

- Бабы – дуры. Смотри, - дракон перевел взгляд на вольер с пагодой, где бесновалась одинокая Эвелина. – Или это вы, люди Запада, её испортили.

- Ну конечно, во всем виноваты мы.

- Она отвыкла от норм.

- Ваших норм.

- Наших, - согласился дракон. – Никакого почтения. Я пришел как… учитель. Я хотел помочь не только малышу, но и тебе. Сколько лет ты на неё угробил?

- Лет пять. С перерывом на войну. По вашим меркам – мелочь.

- Но по вашим – нет. Ты любил её?

- Я и сейчас её люблю.

- И она знает. А все равно бесится.

- Она просто ревнует. Это нормально для матерей.

- Дети вырастают и уходят. Надо принять это как данность.

Чарли фыркнул.

- Но не к людям!

Вонг помолчал.

- Твоя мать тоже считает, что ты ушел не туда.

Чарли даже не дернулся. Он привык к тому, что рано или поздно почти в каждом их «разговоре» Вонг сворачивает на его собственную историю. Дракон даже уже не извинялся и не оправдывался тем, что так ему «проще понять». Да и в любом случае, с его-то способностями к чтению мыслей…

«Она молчит, - подумал Чарли, прекрасно зная, что собеседник слышит, - она молчит, понимаешь? Лучше бы она ругалась, как Эвелина. Это значит… не знаю я, что это значит»

Ему писали близнецы, одну открытку в месяц, и Джинни, одну записку в неделю, и Билли – как получится.

А Чарли не хватало многостраничных и бестолковых, перескакивающих в одного на другое, писем Молли.

Но ко всему можно привыкнуть.

- Зато эти будут в восторге, - примирительно буркнул Вонг, меняя тему.

Эти с утра ставили на уши весь Заповедник. Собственно, именно поэтому Чарли сидел, как дурак с мытой шеей, на бревне и ждал своей очереди.

Корреспонденты «Ежедневного Пророка» приехали в Румынию за сенсацией. Которой, как назло, оказались Чарли Уизли и Бенедикта Бегич. Или, точнее, их подопечные – Вонг и Чан.

Злющая Эвелина обеспечивала необходимый экстремальный антураж для интервью.

Вокруг её вольера суетились мужчины с фотоаппаратами, Рошфор, вежливо, по-французски, улыбаясь, беседовал с плотной дамой неопределенного возраста.

Сейчас и до них доберутся.

Бена тоже маялась, Чарли не мог понять, из-за чего: то ли ей, как и ему самому, претила вся эта шумиха, то ли было обидно, что интервью будут брать у неё и Чарли, а Хаген останется в стороне. Все были недовольны и скованы.

Поэтому на вопросы они отвечали слажено и коротко:

- Нет, это нельзя назвать давней разработкой…

- Скорее спонтанным решением…

- Вы хотите сказать, озарением?

Чарли перекосило. Бенедикта поморщилась.

- С драконами невозможны озарения, мисс Госсип, - вежливо начал объяснять Чарли. – С ними возможны контакты, но только на том уровне допуска, который примут сами драконы… Мой учитель, Альбус Дамблдор, первым постарался расширить границы этого допуска, и, конечно, в нашем конкретном случае мы не можем не учитывать разницу в менталитетах и тех исторических и культурных пластах, которые…

Бенедикта пихнула его локтем в бок и улыбнулась Линде Госсип.

- Кому ты объясняешь, ради Мерлина? Ей плевать на это все, ей интригу подавай.

- Какую интригу? - прошептал Чарли в ответ, стараясь, чтобы это выглядело если не незаметно, то хотя бы относительно прилично.

Корреспондентка, скучающе смотревшая куда-то между ними во время чарлиного неудачного выступления, внезапно оживилась.

- О чем шепчемся, молодые люди?

- Э?

- Сколько лет вы работаете в Заповеднике?

- Чарли – почти двенадцать, я – восемь.

- Так давно вместе?

Бенедикта поперхнулась.

- Мисс Бегич. Ваш отец был директором этой прекрасной лаборатории?

- Да. Я бы не хотела…

- Нет-нет, я не о трагических обстоятельствах, при которых вы потеряли его… Как он относился к мистеру Уизли?

- Никак, - честно сказал Чарли. – Я же только начинал. Ну, подбадривал, как всех молодых. У нас так принято. Драконология – это несколько специфическая сфера…

На этот раз Линда Госсип перебила его мгновенно

- А вы помните мисс Бегич, когда она приезжала к отцу, еще не работая здесь?

- Конечно. Она была очень настырная. И смешная.

- Чарли!

- Нет, ну честно. Ты что, сама не помнишь?

Вспышка фотоаппарата ослепила обоих.

- Мисс Бегич, мистер Уизли, когда вы работаете с вашими опасными подопечными, вы переживаете? Опасаетесь друг за друга?

- Да нет, если соблюдать правила, никакой особой опасности нет. А трудные эксперименты обычно страхуют…

- Но вы же держали этого монстра, - Линда кивнула на Эвелину, - когда мисс Бегич работала с её детенышем?

- Конечно, но это определено инструк…

- Вы чувствовали себя в безопасности, Бенедикта, когда Чарльз страховал вас?

- Конечно.

- А что он ест на завтрак, мисс Бегич? - мило улыбнувшись, спросила Линда.

- Бутерброды и кофе.

- Какой кофе?

- Черный, крепкий, без сахара.

- Она меня подкармливает, - неловко добавил Чарли, осознавая, что происходит что-то не то.

Хаген, стоявший за спиной корреспондентки, уже откровенно смеялся.

Они ответили еще на несколько идиотских вопросов, даже его Орден Мерлина был помянут.

Потoм их фотографировали у вольеров и с Чаном, Вонг, когда к нему попытались подобраться с фотоаппаратом, оскалился и так дохнул огнем, что даже Чарли оторопел, - он опрометчиво, да что там – преступно - начал забывать о силе китайского речного.

Когда корреспондентов отправили в Бухарест, и все перевели дух, Хаген поинтересовался у Бены, не скрывая ехидства:

- Как называется двоемужие?

- Что?

- Двоежениховство, - уточнил Вормсер. – Я представляю реакцию твоих родственников.

Бенедикта показала ему язык.

- «Пророк» в Баре не достать.

- А ты, Уизли, как порядочный человек, должен будешь на ней жениться. И я - настоящий немецкий рыцарь, я вызываю тебя на дуэль, самоуверенный брит! За честь дамы!

Хаген, не доставая палочки, изобразил несколько па, обозначавших поединок.

- Только то, что я давно с тобой знаком, спасет тебя от возмездия!

- Ага, - улыбнулся Чарли.

Ему было не по себе.

Самым отвратительным оказалось то, что письмо пришло в Заповедник раньше газеты. И принесла его Хедвиг. Чарли крутил конверт, подписанный убористым моллиным подчерком, удивляясь его - конверта – габаритам. Распечатав же и увидев вырезку, понял, что письмо лучше не читать.

Это называлось «Огненная любовь».

Нет, сначала мисс Госсип вполне интеллигентно рассуждала о том, что огненной обычно называют страсть, а любовь и не должна быть такой. Но, тем не менее…

Примером «тем не менее» стали они.

Чарли долго пытался сообразить, как эти пройдохи из «Пророка» смогли так подобрать кадры – в принципе, на колдографиях не хватало только финального поцелуя взасос.

В статье было все – и кофе с бутербродами, и благословение погибшего директора, и Чарли, любующийся девушкой, приезжавшей к отцу. И Эвелина, само собой. И Чан – чуть ли не их общее дитя. И драконы, драконы, драконы…

В письме же – обычный мамин сумбур. Как будто она писала его, начиная с января, а отправить решилась только теперь. С припиской, что она ждет Чарли и «милую Бенедикту», и «совсем необязательно приезжать в отпуск, вы вполне можете отпроситься, неужели вас не отпустят к родителям на несколько дней? Тем более что повод есть…»

Чарли отнес статью Бене, посмеялся, стараясь избежать серьезного разговора, честно отпахал свое с хвосторогами и дошел до Вонга.

- Уизли?

- Я сегодня смотаюсь в Бухарест. Извини.

- Промискуитет?

- Именно.

- Хорошее решение. Удачи.

Если б Вонг как-то подколол его, попытался обсмеять… Нет, он все равно бы не остался.

Мальчик был брюнетист, где надо - волосат, где надо - выбрит, мил, умел и ласков, гостиница обнаружилась вполне приличная и чистая, и все прошло замечательно.

Чарли выпроводил его спустя три часа и оставшиеся полночи блевал в ванной, твердо зная, что через пару дней опять придет сюда.

май 2004

- Оказывается, я напрасно отказывал представителям этого семейства в наличии здравого смысла, - Люциус отложил газету на угол стола, свернув так, что Драко был виден только фрагмент заголовка.

Слово «любовь» в типографии набрали таким крупным шрифтом, что не прочесть его даже с другого конца малой столовой Малфойз-мэннора не представлялось возможным. Колдографию, правда, разглядеть не удавалось, но это было не принципиально. Столь яркие негативные эмоции у Люциуса Малфоя могла вызвать только одна фамилия. А демонстративное злорадство…

Ирма тихонько фыркнула, покосившись на мужа, Нарцисса поджала губы и, наоборот, отвела взгляд. Драко явно был не единственным за этим столом, способным сложить два и два. Только Винс недоуменно хлопал глазами. Драко испытал короткий прилив благодарности к другу, тут же смытый волной беспокойства:

«Ну что там Чарли учудил? Что? Не женился же он, в конце концов!»

Кое-как дождавшись, пока отец поднимется из-за стола, обозначив тем самым окончание завтрака, Драко сорвался с места, ухватил растрепанные листы «Пророка» и, стиснув зубы и игнорируя насмешливые взгляды, сбежал в библиотеку.

Ну не в детской же ему было прятаться?

Статью он проглотил за три минуты, потом рассмотрел колдографии, перечитал еще раз и уставился в окно. Там, в саду, цвели как безумные грушевые деревья, Драко это знал, но сейчас – не видел. Перед глазами стояли Чарли, Бена и непристойно романтические балканские пейзажи. В голове шумело, как от пары стаканов ракии, принятых на голодный желудок.

Нет, в леденцово-мармеладную байку, преподнесенную журналисткой, он не поверил ни на секунду. И даже мысли насчет «прикрытия» для родителей у него… Не, ну мысль-то как раз мелькнула, чего себе уж врать. Но, мелькнув, - исчезла. Чарли слизеринским конформизмом никогда не страдал. Да и Бена…

Драко передернул зябко плечами, еще раз посмотрел на колдографии. Обычный журналистский прием – выискать двусмысленные кадры и подать их в нужном ключе. Ведь публика любит романтические истории, а не серьезные научные открытия. Значит, нужно писать про любовь. Уж смонтировать соответствующим образом интервью… Он достаточно общался с мисс Скиттер, чтобы понимать, как именно это делается, и чего стоит такая «достоверная» информация на самом деле.

И, тем не менее, он был глубоко потрясен – не статьей, хотя и статьей тоже, но больше все-таки – своей реакцией на нее. Потому что первым чувством по ее прочтении у Драко была не ревность, и не раздражение на то, что над ним посмеялись домашние, а нелепое, почти женское: «Слава Мерлину».

Жив. Здоров. Эти гребаные ящерицы его не сожрали. Еще и… Прославился.

Передовица в «Пророке» - это вам не клубкопух насрал. Особенно – если не за галеоны и связи десяти поколений предков, а за дело. И ведь – тролль его раздери – сделанное даже не в Англии!

Драко стоял, упершись невидящим взглядом в окно, и чувствовал себя законченным кретином. Потому что был бесконечно, невъебенно горд за своего любовника.

В этот вечер ему было особенно сложно удержаться и не написать. Это желание – отправить Чарли хоть записку из трех фраз, хоть письмо на десяти листах, вроде тех, что рыжий получал от родителей, - возникало у Драко с регулярностью, но… Что он на самом деле мог написать?

«Люблю тебя», «скучаю», «вернусь, как только жена родит»?

Драко не мог даже сказать, кем он больше выглядел бы в таком «послании» - идиотом или подонком. И это его останавливало. Потому что первое он бы как-то пережил – Чарли его слишком всяким видел, чтобы стесняться глупо выглядеть перед ним, - но демонстрировать глубоко порядочному гриффиндорцу малфоевскую беспринципную прагматичность… Драко просто боялся.

Поэтому он еще раз покрутил в пальцах перо, вздохнул и убрал его и пергамент в ящик стола. Надо было зайти к жене. Сексом они давно уже не занимались, Ирме это было не надо, в последнее время ей вообще мало что было надо из простых человеческих радостей – она походила на… Драко быстро прервал неприятный ассоциативный ряд, на который его наводили расползшаяся талия и отекшие ноги жены.

Ирма этого не заслужила. Она честно выполняла свою часть договора, и Драко был ей благодарен. И хотя он больше не делил с ней спальню, но обязательно заходил вечером пожелать спокойной ночи.

Они обменивались парой ничего не значащих фраз, и он уходил к себе пялиться бессонно в потолок и дрочить под душем.

- Как ты себя чувствуешь? – привычно спросил Драко, но дежурное начало разговора повлекло за собой совсем неожиданное продолжение.

- Нормально. А ты?

- Что? – Драко даже не сразу сообразил, о чем она.

- Ну, я так поняла, что у вас договоренность была. С твоим Уизли. У тебя же со всеми... договоренности, - выделенное слово показалось неприлично двусмысленным. - А теперь что? Или у него это тоже… Для галочки? Но тогда он что-то поздно спохватился. Это ж пока она забеременеет, пока родит…

Ирма смотрела на него, скептически скривив еще больше располневшие в беременность губы, а Драко чувствовал, как скребется внутри что-то нехорошее.

«Женщин бить нельзя. Даже таких, как твоя тетя Белла», - сказал ему когда-то отец. А сейчас вот – вспомнилось.

- Это. Журналистские. Байки, - тихим, ему самому странным показавшимся, голосом ответил Малфой.

Но Ирма уже давно перестала опасаться смены его настроений. Пожала гладкими плечами, улыбнулась снисходительно:

- Конечно-конечно. Тебе виднее.

Сука.

Он сдержался. Даже в стену кулаком не саданул. И не надрался – ни один, ни с Винсом.

Но выкинуть из головы – не сумел.

июль 2004

Перепад между упавшей на Лондон июльской жарой и холодом министерского морга вызвал у Драко дрожь настолько крупную, что приходилось стискивать челюсти. Не стучать же зубами к радости беззастенчиво разглядывающих его авроров.

Щенки сопливые. УпСа живого не видели.

Труп был безобразен, как все мертвые тела, и обезображен, как редко какому достается – на лицо, похоже, уронили что-то тяжелое. Вроде кирпичной стены. Неудивительно, что Поттер с Уизли не справились с опознанием.

Впрочем, Драко не пришлось разглядывать размозженный череп, отыскивая знакомые черты. Достаточно было взглянуть на ладони и запястья трупа. Озноб прошел сразу.

- Нет. Этот человек – не Северус Снейп, - четко, под запись, сказал Малфой.

Но улыбнуться он себе позволил, только выйдя из прозекторской.

Лифт, лязгнув и клацнув, открыл двери, Драко, думая о своем - раз труп до сих пор ищут, значит, никто из этих его тоже не видел, - шагнул внутрь, и тут же от него быстро и резко, фокусируя рассеянное внимание, шарахнулось что-то яркое. Джинни Уизли. То есть, миссис Джиневра Поттер.

А он еще удивлялся, что сокурснички не присутствовали при опознании. Не иначе - общались. Один с женой, другой с сестрой.

О том, кому еще эта рыжая стерва приходится сестрой, Драко старательно не думал. Вместо этого он ее рассматривал. С неудовольствием отмечая, что она еще похорошела.

«Похорошела и округлилась, - цинично подумал он, - и грудь... да. Оказывается, у неё есть грудь».

Джинни отвернулась, изучая кнопки на панели, и непроизвольно поддернула на удивление приличную - если не по крою, то по цене - мантию, прикрывая живот. Рефлекторным и хорошо ему знакомым движением. Это он имел удовольствие наблюдать уже почти семь месяцев.

- Я смотрю, вас можно поздравить, миссис Поттер, - абсолютно корректный по форме, но сочащийся ехидством комментарий вырвался у него прежде, чем он задумался – а зачем, собственно, ему ее злить?

Рефлекс.

Миссис Поттер фыркнула - знакомо, по-уизлевски, и тряхнула головой. Ее рыжие волосы были куда темнее, чем у Чарли, но все равно какими-то ощутимо теплыми даже в безжизненном свете лифтовых ламп.

Кабина ползла убийственно медленно, и, как назло, на этажах больше не останавливалась.

Ему бы заткнуться, отмолчаться, не нарываться… Но Малфоя несло. То ли так выплескивалась радость не-узнавания в мертвом теле того, кого упорно и нелогично хотелось числить среди живых, то ли правда сработал условный рефлекс на школьную знакомую… Но только Драко молол языком как когда-то в Хогвартсе.

- Неужели вы суеверны? Никогда бы не подумал, что гриффиндорцам это свойственно. Впрочем, я слышал, что вас можно поздравить и по другому поводу. Ваш брат женится, так ведь? На прекрасной покорительнице драконов.

А дальше случилось невозможное.

Джинни Уизли, эта рыжая дурочка-голодранка, эта поттеровская избранница-невеста-жена, эта неизвестно кто, повернулась к нему, оказавшись рядом - до последней веснушки на прозрачной коже, и сказала, кивнув и улыбнувшись:

- Да. Женится. И, хотя вы знакомы и с женихом, и с невестой, вряд ли вас пригласят на свадьбу, мистер Малфой.

- Какая жалость! Я буду безутешен, - автоматически отшутился Драко, но внутри у него все… Смерзлось. Как в мертвецкой.

Неужели Ирма была права?

Он тупо смотрел на сестру Чарли, чувствуя, как немеет, застывая, лицо, и понимая, что выдает себя с головой… Но ничего не мог с собой поделать.

Неужели правда?

- Не думаю, что ему будут интересны ваши соболезнования.

В тоне рыжей было и торжество, и равнодушие - как в том, давнем её смехе в Гринготтсе, и что-то еще... Неважно. Все это было неважно.

- Да, - эхом отозвался Драко, не очень соображая, что и зачем он говорит, - я тоже... Не думаю.

- Заметно, что не думаешь, - холодно ответила она и подвинулась к дверям, лифт начал притормаживать.

И тут он разозлился. Не по привычке, по-настоящему. Да кто она такая, эта маленькая рыжая гадина, чтобы так с ним разговаривать?!

- Так думать надо о хорошем, Уизли, - с нарочитой ласковостью протянул Драко, - о доме, о семье… А не о чем ни попадя.

Вскинул привычным движением подбородок, нагло и по-дурацки оттер ее плечом в сторону и вышел в раскрывшиеся - наконец - двери лифта. Было душно.

- Мерлин, какой же ты гад. За что ему все это? Что он в тебе нашел? Прошел-попользовался-бросил. И тебе плевать... А мама опять ему не пишет. Ты тут при родителях, под боком у мымры своей. А он один. Или не пойми с кем, но все равно - один.

Драко замер. В голове стало пусто-пусто. Он видел все по частям - странными одноцветными фрагментами - белый мрамор вестибюля, парящие в воздухе - без рук, ног и голов - черные провалы мантий, все было черно-белое и очень, до рези в глазах, определенное.

А потом его сильно толкнули в спину, Джинни разъяренным метеором, оживляя окружающее пространство, пронеслась через атриум и первой выскочила на улицу.

Драко проводил ее взглядом, встряхиваясь, приходя в себя… И чувствуя, как его охватывает совершенно нереальное ликование. Видит Мерлин, не сбеги мелкая Уизли прочь, он бы ее расцеловал.

И словил бы Круцио, наверное.

Но это было неважно. Вот теперь – точно неважно.

- Один, - беззвучно прошептал Малфой, отчаянно пытаясь сдержать рвущийся наружу радостный смех. – Один.

август 2004

14 августа Ирма родила сына. Когда начались схватки, Драко, наплевав на традиции и игнорируя неодобрительно поджатые губы матери, через камин отвел жену в Сент-Мунго. Женщины древнего и благородного дома Блэков испокон веку рожали дома. Но Ирма – боялась, и Драко встал на сторону жены в этом споре.

Часа два он маялся в приемном покое, несмотря на увещевания колдомедиков – дескать, первые роды, это долго, аппарировали бы вы, папаша, домой… «Папашей» Драко себя не чувствовал совершенно, но даже разозлиться на панибратство не мог и продолжал бродить от окна к неудобным больничным стульям, от них к двери и обратно. По кругу.

А потом в больницу заявился Люциус. Шуганул ледяным взглядом медиведьмочку, влил в Драко полфляжки коньяку, усадил и стал заговаривать зубы. В другой ситуации Драко бы удивился, наверное – он и не помнил уже, когда отец последний раз вот так сидел с ним и рассказывал какие-то случаи из своей жизни, - но сейчас почти все слова просто пролетали мимо ушей… Но почему-то успокаивали.

А еще через четыре часа к ним вышел страшно довольный колдомедик и сообщил, что родословное дерево Малфоев увеличилось еще на одну веточку.

Младенец оказался тихим, правильно-белесым и был назван Северусом. Идея принадлежала Драко. Ирма, будучи поставлена в известность, буркнула:

- Хорошо хоть не Чарльз, - и сунула ребенку другую грудь. Северус послушно зачмокал.

Драко почел за лучшее не вступать в пререкания и посчитать данный ответ согласием. С чем и отправился к родителям. Нарцисса, узнав о выборе сына, растроганно всплеснула руками и даже поцеловала его в щеку. Люциус же покачал скептически бровью и резюмировал:

- И вырастет он таким же носатым поганцем.

Но возражать не стал.

Возможно, потому, что наследственность гарантировала его внуку оба упомянутых качества вне зависимости от данного мальчику имени.

«Как розу ты не назови…»

Ну и ладно.

Самое смешное, что Драко как-то все не удавалось толком разглядеть сына. Из клиники он забрал непонятный тугой сверток, весь в белом кружеве, из которого торчал только маленький приплюснутый носик, глядя на который совершенно невозможно было представить, что из него может получиться потом. Дома Ирма устроила его в колыбельке рядом со своей постелью, а в короткие периоды ребенкиного бодрствования не спускала его с рук – кормила, купала, перепеленывала… И урчала. По-другому назвать забавные звуки, издаваемые молодой миссис Малфой, когда она склонялась к сыну, не получалось. Она именно урчала, причем не как кошка, а как значительно более крупный хищник, может быть, даже медведица.

Впрочем, Драко хватало ума держать свои ассоциации при себе. Характер его жены, и изначально-то не отличавшийся излишней мягкостью, с рождением ребенка развернулся во всей красе. Затеять с Ирмой разговор – о чем угодно – означало выслушать очередную гадость.

Нарцисса, правда, говорила что-то о послеродовой депрессии, дескать, бывает такое, потом проходит бесследно… Но Драко-то видел, что эта «депрессия» предназначена исключительно ему. С Нарциссой Ирма была вполне любезна, с Люциусом – корректна, а с Винсом даже смеялась иногда, Драко слышал. Но ему доставались исключительно хмурые взгляды исподлобья и язвительные комментарии.

Не то что бы он этого не заслуживал…

Но посмотреть на малыша он пришел глубоко заполночь, когда Ирма крепко, как он надеялся, спала. Вроде бы она пока не жаловалась, что ребенок будит ее по ночам.

Драко осторожно присел на корточки у кровати и заглянул в стоящую возле колыбельку. На ее бортике лежала Ирмина ладонь, которую она не убирала и во сне. Мордашка у Северуса была меньше, чем эта ладонь, и такая…

А он не знал – какая. Во вполне обширном лексиконе Драко Малфоя не оказалось слов, пригодных для описания этого маленького тихо сопящего комочка – и тех чувств, которые он вызывал у… Ну да. У своего папы.

Мерлин…

Что же ты наделал, Драко Малфой?

сентябрь 2004

Вонг маялся от жары. Днем он демонстративно издыхал на солнцепеке, то ли рассчитывая на жалость, то ли выказывая недовольство; более прохладными вечерами глухо бубнил про все свои неудобства Чарли.

Заняться больше было нечем; никогда еще у Чарли Уизли не было такого странного отпуска. Он уехал из Заповедника только на неделю – в Бар, на свадьбу Бены и Хагена. Впрочем, куда больше времени он провел один на берегу моря, чем с молодоженами. И он им был не нужен, и они ему – не очень интересны. Зато море оказалось теплым светло-зеленым супом, или – по прихотливой ассоциации – гостеприимно наполненной тарелкой.

Чарли проигнорировал и «Палаццо», куда его зазывали, и «Ветвь оливы» - снял комнату в доме у моря и проходил все время туда-сюда: от кровати до берега и обратно.

А теперь чувствовал себя виноватым.

Перед драконом – за воспоминания о купании.

Перед Бенедиктой и Хагеном – за не слишком подобающее поведение.

Перед… перед всеми Уизли сразу – за то, что не поехал домой, а вернулся в Заповедник. Но пока делать ему в Англии было нечего. Джинни должна была родить в ноябре, и это представлялось не самым плохим поводом появиться дома. Может быть, получится хоть что-то наладить.

После той газетной суматохи Чарли написал Билли, попросив объяснить остальным истинное положение дел. И - он так устал от недоговорок - не скрывая никаких имен. С тех пор писем из Норы не приходило - мама умела быть последовательной. Хотя в это мало кто верил.

Собственно, если задуматься, ему не хватало только Молли.

Все остальное – уходило-утекало-уплывало, пробиваясь сквозь память, сквозь чувства, сквозь оговорки, обмолвки, сквозь сны.

Драко выламывался из него, как дракон из чешуи во время линьки.

Бар в этот приезд оказался обыкновенным прокаленным солнцем курортным городком. Никакого дождя, тумана или холода – жара, ослепительный свет с рассвета до заката. Выжигающий и вычищающий всё.

И Чарли это нравилось.

Спасибо Вонгу. Спасибо бухарестским мальчикам – они стоили потраченных на них денег.

То, что после ухода Раду казалось ему неправильным и болезненным, теперь обзывалось вежливым термином «промискуитет» и представлялось абсолютно естественным.

Единственное, чего Чарли не мог и не хотел себе позволить – привести хоть кого-нибудь из них в Заповедник.

Так мы и взрослеем. И умнеем тоже.

Впрочем, он ни с кем об этом не разговаривал. Об этом мог знать только китайский речной дракон. Если дракону было интересно, в чем Чарли сильно сомневался.

Поэтому он сидел у Вонга в вольере, слушал бубнеж в голове и молчал, стараясь не думать.

Кажется, не думать он научился тоже.

- Уизли, где твоя печать?

- Что? – Чарли даже проснулся. – Зачем тебе моя печать?

- Что ты собираешься делать дальше?

- Ну, мне осталось четыре дня отпуска. Потом начну работать.

Через пару вольеров поселился новичок – шведский короткокрылый, серо-голубой, флегматичный и почти дружелюбный. Китаец глянул на него оценивающе и скривился.

- А, шкура, - пренебрежительно сказал Вонг.

- Шкура, да. От курток еще никто не отказывался.

- Тоже мне защита.

- Не напоминай, - Чарли поежился. – Но тем не менее. Так зачем тебе печать?

- Я хочу в Китай.

- Не понял?

- Уизли, - только тут Чарли заметил, что дракон называет его по фамилии. – Мне скучно.

- Привет. Это что за новости? Все вопросы кончились?

- Их скучно задавать, Уизли.

- Ну, извини.

- Ты стал как слинявшая шкура шведа, рыжий.

- Я - не единственный драконолог в Заповеднике, - сдерживаясь, ответил Чарли. – Если я тебе надоел – займись Рошфором. Вормсером. Да кем угодно. С тобой и директор с удовольствием поработает – ты ж у нас знаменитость.

- Ты тоже. О чем мечтают знаменитости?

- Ни о чем, - огрызнулся Чарли. – Устрой здесь класс для детенышей, учи их дальше…

- Чан - умный малыш, он сам справится. Так о чем ты мечтаешь?

Чарли разозлился окончательно. Вот чего ему сейчас в этом анабиозе не хватало – так душекопательства от дракона.

- У меня есть мечта. И ты её знаешь. Ну?

- Пфф, - фыркнул Вонг. – Ты так тщеславен?

- Не больше, чем ты прикидываешься дураком.

- Значит, всерьез?

Дракон внимательно смотрел на Чарли.

- Да. Всерьез. Ты прекрасно знаешь, что никому из нас никогда не сравняться с Альбусом Дамблдором. Но я люблю драконов. И людей люблю. И…

- Ты… удивил меня. Я думал, всё гораздо проще.

- Ну, неужели удалось? Вонг, закроем тему.

- Что ж. Опять о жаре? Хорошо. Воды Хуанхэ мутны и желты, но есть в Поднебесной другие реки… Они прозрачны и холодны, когда сбегают с заснеженных гор, и лишь потом, разливаясь на равнине, становятся полноводными и теплыми, сохраняя свою чистоту. Их имена: Ланьцанцзян, Ялуцангпо и Нуцзян, они несут свои воды к морям, но есть еще много мелких, заканчивающих свой бег в пустынях или впадающих в пресные озера… Их имена…

- У нас тоже есть озера, - попытался перебить монотонный речитатив Чарли. – И здесь, в Румынии, и через горы – в Венгрии, а уж в Шотландии… Только они холодные.

- Прохлада - это прекрасно.

- А в одном озере у нас живет старушка Несс. Пугает магглов.

- Пугает?

- Я думаю, она даже не обращает на них внимания, если честно. Но её боятся. Пытаются поймать.

Вонг промолчал.

- Ну, - неожиданно для самого себя сказал Чарли, – до Шотландии далеко, конечно. Но Балатон или здесь, в Румынии, Бэлиз… Хочешь?

- Что – хочешь?

- Так о чем ты мечтаешь, Вонг? Хочешь поплавать?

Дракон молчал.

- Но ты вернешься сюда.

- Ты полетишь вместе со мной.

- На метле?

- Нет, я сказал – со мной.

Чарли онемел. На драконах летали, конечно, но это было забавой, не самым добрым развлечением, для этого требовалась масса заклинаний, превращавших ящеров в… в транспортное средство, не более того. А тут…

Он поднял голову и посмотрел на долину: драконы спали, людей не было видно, и…

- Хорошо. Но ты будешь слушаться.

- Кхм, - вежливо ответил Вонг.

* * *

Он оказался очень теплым и страшно гладким. Хвататься за чешую было абсурдно, крылья свистели рядом, рассекая воздух, Чарли с трудом удерживал баланс, но когда Вонг набрал высоту, сделал круг над Заповедником и выровнялся, стало легче.

- Нравится, Уизли?

- Ну… Лучше, чем я думал.

- Почему?

- Можно не командовать… без заклинаний…Ой!

Дракон заложил особенно лихой вираж.

- Поворачивай к горам и бери севернее. Озеро там.

- Да подожди, - проворчал Вонг. – ты не понимаешь…

- А вот и понимаю. Свобода, да?

- Угу, - они опять нырнули вниз, Чарли вдруг вспомнил свой зимний заплыв в Баре – настолько все было похоже…

- Свобода? Да. Пожалуй. Значит, самое время поговорить о твоей мечте.

- Здесь?

- Здесь и сейчас, Уизли. Именно так. С какими драконами работал Дамблдор?

- Ну, ты выбрал момент. С уэльскими, насколько я знаю. С норвежскими.

- Я не об этом. Не понял, нет?

- Нет.

- Со сво-бод-ны-ми! – Вонг проревел это «свободными» вслух, так, что уши заложило.

- А, - только и смог ответить Чарли.

А ведь действительно – Альбус почти не появлялся в Заповеднике.

- Если ты хочешь узнать о способах использования крови дракона, а их не тринадцать, их гораздо больше, поверь, хотя твой учитель далеко шагнул – дракон должен быть свободен.

- Значит, отбой, - с облегчением сказал Чарли. Его откровенно беспокоил этот диалог на высоте.

- Трус, - процедил Вонг и полетел ровно, равномерно взмахивая крыльями.

Да пошел ты, психолог доморощенный…

Но обидно было донельзя.

- Я не могу тебя отпустить, если ты об этом.

- И маг должен быть свободен!

- Я свободен.

- Да ну?

- Да!!!

Вонг внезапно остановился. Просто остановился. Завис в воздухе, как огромная стрекоза, паря над очередной долиной.

- Ты – что?

- Свободен, - ответил Чарли, цепенея.

Вот теперь ему стало совсем страшно. Придурок. Идиот. Поверил… дракону.

Опять поверил дра…

Вонг резко мотнул шеей. Длинное тело пошло волной, Чарли соскользнул со спины вниз, в последний момент уцепившись за крыло.

- Скажи еще раз, рыжий.

- Я просил тебя не называть меня так!

- Рыжий. Скажи.

Острая грань крыла резала пальцы, можно было поменять руку, или дотянуться до палочки… Но Чарли был зол. И это был не магический поединок.

- Я свободен!

- Ты врешь.

Вонг пренебрежительно дернул крылом – и Чарли отлетел – сначала в сторону, а потом начал падать. Быстро, очень быстро.

Он закрыл глаза – и понял: так, наверное, тонул Драко, тогда, с ошейником, воздух или вода, неважно, всё…

И упал плашмя на гладкую драконью спину.

- Врешь. Потому и не живешь, что врешь.

- Урод, - сказал Чарли. – Урод. Домой, немедленно. Ты обещал.

- Трус.

Вонг развернулся.

- Готовь печать, Уизли. Или я сброшу тебя… совсем. Мне надоело.

- Урод, - жалко повторил Чарли.

Но когда Вонг подлетел к Заповеднику, и три долины ровной цепочкой вытянулись под ними, Чарли попросил:

- Вот здесь приземлись.

Порыв ветра от их почти-падения качнул сонные сосны, с веток полетели последние, прошлогодние, сухие шишки.

Чарли – на животе, как ребенок, - сполз с дракона и сел на землю, потому что ноги противно тряслись.

- Не надо мне ничего, Вонг. Ты свободен. Возвращайся в свой Китай. К рекам всяким… куда хочешь.

Дракон навис над ним.

- Дело не во мне, Уизли.

- А если во мне – то бесполезно. Я недостоин. Да. Что ты еще хочешь услышать? Я… не живу. Не получается. Всё? Лети. Счастливо.

Дракон помолчал. Потом с места взмыл в воздух и исчез в темном небе.

Чарли провел рукой по земле. Шишки тихо шуршали под пальцами.

И тогда он наконец заплакал.

* * *

- Драко, ты чего? Блин, ну я понимаю – на радостях, сын родился, все такое, но сколько можно-то? Три недели уже прошло, - голос Винса звучал расстроено и озабочено. – Что я Нарциссе скажу? Что ты опять – в стельку?

- На радостях, - тупо повторил Малфой, зацепившись проспиртованным сознанием за самое раздражающее слово, - на радостях.

Поднял голову, с трудом сфокусировал взгляд на массивной фигуре Винса, сидящего перед ним на корточках. Сам Драко, оказывается, сидел на полу. Почему – он не помнил. Но вот причину, по которой влил в себя полторы бутылки дешевого маггловского виски, купленного в лавочке в ближайшем поселке – оказалось, аппарировать туда проще и ближе, чем в Лондон, - он помнил прекрасно.

- Кретин ты, Крэбб. Чему радоваться? Что у нас тут все, - он повел рукой, пытаясь подобрать сравнение, и тут выскочило откуда-то, раздражающее и достаточно негативно окрашенное, - в шоколаде. Я – в шоколаде. А он там – один. Понимаешь? Один.

Винс не понимал. Таращился ошалело.

- Пся крев, - простонал Драко, роняя голову на согнутое колено. Его мутило. – Я обещал. И не могу…

Но все когда-нибудь кончается, в том числе и похмелье. Даже если ни одна сволочь не даст зелья от этой пакости. А ведь в доме было, он варил… Кажется.

Драко раздраженно хлопнул ладонью по столу. Сознание юлило и крутило, стараясь убежать от необходимости принять, наконец, хоть какое-то разумное решение. И накопившееся раздражение было плохим помощником.

Ведь знал же, гад! С самого начала знал! «Это даст тебе возможность выбора». Какой тут, нафиг, выбор?! Только рваться напополам… Манипулятор хренов…

Нехорошо так об отце, но безвыходные ситуации всегда приводили Драко сначала в отчаяние, а потом – в бешенство. Собственно, только поэтому он и выжил там, на Балканах. А злиться на располневшую, заспанную и пахнущую молоком Ирму – не получалось. И ее злить – не хотелось.

Но те крохи порядочности, которые у него все-таки были – не иначе, половым путем подцепил, - заставили его в первую очередь поговорить именно с женой.

- Ирма, я… Мне надо уехать на какое-то время. Ненадолго, на неделю-две, не больше, - торопливо добавил он и скривился от отвращения к себе.

Нет. Так нельзя. Со своими надо играть честно.

- Но я буду еще уезжать. Часто.

Ирма продолжала молчать, покачивая колыбельку со спящим Северусом, и он заставил себя закончить:

- Постоянно.

И, видимо, это переполнило чашу. Ирма выпрямилась во весь свой немалый рост, еще раз взглянула на ребенка – спит – и поманила Драко из комнаты. С совершенно каменой физиономией. Он вышел за ней в коридор, ожидая отповеди или оскорблений, но не…

Она развернулась, размахнулась и залепила ему не пощечину даже – затрещину. И все так же молча вернулась в спальню.

«У нее рука тяжелее, чем у отца», - растерянно подумал Драко, отлепился от стены, к которой отлетел, и пошел к родителям.

Подставлять вторую щеку.

Не понадобилось. Но после получасового разговора с матерью у Драко сложилось четкое ощущение, что Ирмина пощечина была благословением. Нарцисса уговаривала, рыдала, ломала руки и веер. Он сначала пытался что-то объяснить, потом успокоить, а под конец пришел в странное отрешенное состояние и, глядя на разворачивающуюся в гостиной сцену словно со стороны, думал, что теперь он понимает, как Снейпа угораздило дать ту Нерушимую клятву.

Когда пришел вернувшийся с конной прогулки отец, Драко просто сбежал. Но, побродив по коридорам минут пять, успокоившись и собравшись с мыслями, он вернулся – и услышал из-за неплотно прикрытой двери истеричный голос матери.

- Люциус, ну поговори же ты с ним! Так же нельзя…

- Цисса, оставь сына в покое.

Отцовский голос звучал устало, но твердо, на корню срезая протестующее мамино «Как?!»

- Да вот так. Если у него эта блажь не прошла за полтора года, то сейчас она точно никуда не денется. Единственно, чего ты добьешься своими истериками – это отобьешь ему всякую охоту возвращаться.

- Как отоб… Ты думаешь – он совсем уедет? Насовсем?!

В голосе матери звучало такое беспредельное отчаяние, что Драко захотелось стукнуться головой о стену.

- Нет. Не думаю, - все так же спокойно ответил Люциус. - Жизнь длинная. А чувства, особенно не закрепленные юридически, не вечны.

Гад. Мерлин великий, какой же он все-таки гад…

Драко повернулся и пошел наверх – собирать сумку. Последним, что он слышал, было:

- И у него здесь сын…

- Вот именно.

Подслушанный разговор несколько уменьшил испытываемое Драко чувство вины, но зато на поверхность сознания вспыли совсем другие опасения. Он совершенно не был уверен, что Чарли не пошлет его на три буквы, услышав предложение «встречаться». А как еще это назвать? «Жизнью на два дома»?

Мать вашу так через семь гробов в правый глаз.

24 сентября 2004

Министерский портал был закрыт для публики, и Драко пришлось добираться через каминную сеть. В результате попал он в Бухарест ближе к вечеру, уставший как собака и грязный как трубочист. Тащиться в таком виде к Чарли… Какое-то время Драко колебался, стоя на Магхеру бульваре и прикидывая, пойти ли к порталу, который вел в заповедник из румынской столицы и был открыт всем, у кого был доступ, или снять на пару часов комнату в гостинице – помыться и привести себя в порядок. А потом поймал себя на мысли, что вид у него с дороги в достаточной степени несчастный, чтобы разжалобить одного рыжего драконолога, устыдился и решительно направился в "Трансильванию", единственную в этом городе магическую гостиницу.

В холле которой разгорался скандал. Само по себе явление не столь уж редкое для Балкан с их темпераментными обитателями, Драко бы и внимания не обратил, если бы главная скандалистка изъяснялась не по-английски. Что вне туристического сезона было гораздо большей экзотикой для Румынии, нежели беседа на повышенных тонах.

Полная дама отчаянно вещала окружающим её спутникам.

- У нас есть достоверные сведения! И это южное легкомыслие! Никто ничего не знает! Кого они покрывают? Это же опасно! Дракон! Дракон над городом - а они делают вид, что ничего не произошло!

Спутники согласно кивали головами.

- А теперь они отказывают в контактах. О, не мне, нет! Главной газете Британии! Я... Я...

Мать вашу. Что там еще стряслось?

Драко осторожно приблизился, стараясь не привлекать внимания, но при этом не пропустить ни грана выплескиваемой информации.

- Я же была там летом! Крис, ты тоже был! А если вырвалась эта сумасшедшая китайская мамаша? А если пострадал тот мальчик, рыжий... Как его звали, Крис?, - и не дожидаясь ответа, продолжила, - он же англичанин! Хоть и спутался с этой... отсюда откуда-то. Нет, я завтра свяжусь с румынским Министерством и потребую…

Сердце успело стукнуть ровно три раза. Три бесконечно долгих раза, прежде чем Драко сорвался с места и побежал. Через вращающиеся двери, на улицу, через Университетскую площадь, не приведи Мерлин, его не пропустит портал, пропустил, вниз по склону, рискуя переломать ноги, к родной красной черепичной крыше, ударить с разбегу в дверь... Заперто.

Драко выдохнул и огляделся.

В Заповеднике царила тишина. Нехорошая такая тишина, не тревожная, скорее - злая.

Когда-то давно так молчал Темный Лорд. Ничего особенного - а ноги отнимались.

Даже драконы вели себя тихо - не слышно было ни привычного порыкивания, ни шипения, ни шума-треска огня...

Куда? Загоны… Много, обегать долго. Клуб? Там наверняка кто-нибудь есть. И этот кто-нибудь должен знать, если не где Чарли, то - цел ли он.

Бенедикта обнаружилась не в самом клубе, а на пороге. Она о чем-то тихо разговаривала с драконологом, чье имя Малфой никак не мог вспомнить, резко осеклась, увидев Драко, подлетела к нему, хватая за рукав и уводя за угол.

- Ты откуда узнал?

- Что, - вышло совсем безголосо, пришлось сглотнуть, возвращая связки к жизни, - что с ним?

Мерлин, Мерлин, Мерлин, только пусть он жив...

- Журналюги, чтоб их, мудаков, - неожиданно выругалась Бенедикта. - Ты зачем приехал?

- К Чарли, - растерянно ответил Драко.

Нет, ну случись что серьезное, ей бы не до журналистов было, ведь так?

- Очень вовремя. Чарли нет.

Наверное, Драко одномоментно позеленел, потому что она прищурилась, пригляделась и уточнила:

- В заповеднике нет. Его... его уволили. Выгнали.

Почему-то захотелось сесть. Он неловко огляделся, не нашел ничего подходящего и привалился плечом к стене.

- За что?

- Он отпустил дракона. Китайского речного, он с ним работал... Помнишь? А, это же было после тебя...

- Что? Как - отпустил? Зачем?

- А я откуда знаю? Ты думаешь, он со мной разговаривал нормально?

Бенедикта посмотрела куда-то мимо Драко и крикнула - за его спину:

- Хаген, ну что?

- Пес его знает, как сквозь землю провалился. Привет, ээээ… Драко.

Подошедший немец явно не сразу вспомнил, как его зовут.

- Видели на Балатоне - он нырял. Потом все. Рошфора вызывают в Бухарест. Какая муха Уизли укусила? Ведь я же сразу ему говорил - рекламация и обратно в Китай. После яда-то... Ведь сразу было ясно, что за тварь.

Несколько мгновений Драко пытался понять, зачем рыжему понадобилось нырять на Балатоне, потом сообразил, что речь о драконе, этом самом долбаном Вонге, имя всплыло в памяти само, который чуть не угробил Чарли тогда и стоил ему карьеры - теперь.

Ящерица проклятая.

Ладно, хрен с ней. Рыжий-то где?

- Бена, - позвал он, нимало не смущаясь просительных ноток в голосе, - а Чарли - где? Куда он? В Англию вернулся?

- Чарли? А. Я не знаю, Драко. Честно, - она жалко улыбнулась. - Мы... почти не общались. Прости. Нас вообще вызвали из отпуска. Мы... поженились две недели назад, а тут такое...

- Поздравляю, - рефлекторно ответил Драко.

- Спасибо. А... тебя же тоже можно поздравить, да?

- Что? С чем? - Драко действительно понадобилось секунд тридцать, чтобы сообразить. - А, да. Спасибо.

- Ага.

Пауза оказалась неловкой - как будто им обоим было почему-то стыдно.

- Драко, он сразу уехал, точнее... Ну, Рошфор его прикрывает пока. - Хаген вмешался в разговор, потому что явно куда более спокойно относился к Уизли. И соображал быстрее. Или связнее. - Пока ничего такого не произошло, дракон никакого ущерба не причинил. Его, конечно, пытаются найти, но дело глухо. В общем, все дело только в журналистах. Кто-то из магглов заснял его над дворцом в Могошоае, вот и все. Остальное - наше дело. И Рошфор его не выдаст. До суда не дойдет.

Бенедикта, наконец, собралась с мыслями.

- Он говорил про сестру. У него же одна сестра, да? Но в Заповедник он больше...

Она закусила губу и беспомощно взглянула на Хагена.

- Да, одна, - отрешенно отозвался Драко, собираясь с силами перед новым рывком.

Англия. И Джинни Уизли. Нет, Джинни Поттер.

Ничего, прорвемся.

Он уже повернулся уходить, когда его вдруг, без спросу и объявления войны, захлестнула волна благодарности.

Обернулся, глянул Хагену в глаза и Бенедикте в склоненную растрепанную макушку, сказал тихо:

- Спасибо, ребята. Спасибо...

И быстро пошел прочь. К порталу.

* * *

Поттеры жили в Годриковой лощине – отстроили заново родительский дом. Местонахождение ее, слава Мерлину, больше никакой тайной скрыто не было, и Драко легко мог аппарировать почти к самому порогу.

Но прежде… Прежде надо было сделать еще одну вещь.

Драко вывалился из камина в поместье и, сшибая с ног радостно кинувшихся к нему эльфов, понесся искать отца. Нашел сразу. Предсказуемо – в кабинете.

Выдохнул, как перед стопкой водки, и выдал, не позволяя себе отвлечься на надменно поднятую бровь:

- Мне нужен наш охотничий домик в Шотландии. В собственность.

И замолчал.

Это было неправильно, нужно было не так, просить надо почтительно, с Люциусом вообще нельзя – так… Но сил соблюдать семейный политес не было. Драко казалось, что каждая проведенная в доме минута отдаляет от него Чарли.

Проклятье, да на хрена мне сдался этот домик? Что мы, квартиру не снимем?

Люциус достал чистый свиток пергамента, перо и написал – коротко и ясно, даже от дверей кабинета видно – дарственную. Поднял на сына глаза, спросил спокойно:

- Ты поверишь мне на слово, что я заверю это у нотариуса?

Драко на секунду показалось, что у него из легких каким-то странным заклинанием выкачали весь воздух.

- Да. Да, папа. Спасибо.

Он повернулся к дверям, но Люциус его окликнул, и Драко снова весь подобрался, готовясь услышать условия, требования…

- Я был бы тебе очень признателен, - сказал старший из Малфоев, - если бы ты перестал смотреть на меня как на врага.

И что на это отвечать?

- Иди.

И Драко пошел.

* * *

Насколько Драко знал, тот, старый, дом Поттеров стоял в стороне от поселка. То ли на окраине, то ли вообще чуть ли не в лесу. Но времена изменились, единственную улицу продлили и ряд аккуратных, неразличимых коттеджей дотянулся до несколько мрачного двухэтажного дома, действительно стоявшего последним.

Пахло уходящим летом, пылью, тяжелая зелень деревьев, кажется, только и ждала сигнала: желтеть и увядать.

Драко поежился. Боевой кураж, на котором он разговаривал с отцом, потерялся, как кнат в в опавших листьях, и махнуть прямо к Поттерам... Не хватило решимости.

Поэтому сейчас он медленно брел по дороге мимо ярких, как будто картонных, построек - назвать их зданиями язык не поворачивался, - и пытался себе представить, что он скажет Джинни и ее мужу. Надежды на то, что Поттера не окажется дома, практически не было - смеркалось, а авроры работали все-таки не до ночи.

Но уже почти дойдя до конца улицы - еще десяток шагов и уткнешься в перелесок - он присмотрелся и выдохнул: сегодня явно был день, когда дуракам везло. Пусть он и заканчивался, но время оставалось, а Джинни Поттер стояла в аккуратном палисаднике перед домом - среди ярких пятен астр и георгинов. Стояла, осторожно упираясь изрядно увеличившимся животом в невысокий забор, и болтала с соседкой.

Что-то, как ни странно, делало её похожей на школьницу - вероятно, забранная в нелепый пышный хвост рыжая грива и маггловский комбинезон, натянувшийся на всех округлостях.

Драко остановился у калитки и окликнул, не обращая внимания на то, как сипло – да что уж, жалко – звучит его голос:

- Миссис Поттер.

Джинни, конечно, заметила его еще на подходе - он прекрасно видел, как она прищурилась и смешно сморщила нос, но правила игры никто не переписывал и не отменял.

Она что-то сказала соседке, а потом, аккуратно пройдя извилистой дорожкой между цветов, подошла к Драко.

И остановилась, молча разглядывая визитера.

И это тоже - входило в правила. Мерлин, как же он сейчас ненавидел эти игры.

- Миссис Поттер, - он старался говорить спокойно, - я был в Заповеднике, узнал, что случилось. Бенедикта сказала, что Чарли поехал к вам.

Джинни все держала паузу, примадонна хренова, и он продолжил, уже сознательно педалируя жалобные интонации:

- Не могли бы вы сказать мне, где я могу его найти? Пожалуйста.

А потом вдруг, сразу, Драко показалось, что она не знает, как ему ответить. Потому что отшить можно было с ходу, но Джинни молчала, молчала очень долго и после этой второй, совсем убогой его реплики.

- Что тебе от него надо?

Она так выделила голосом это "тебе" и "от него", что сама разозлилась и покраснела.

А и в самом деле - что?

Вопрос из тех, что не имеют ответа. "Все" и "ничего" - и то, и другое правда, но совершенно не отражает... Ничего.

Но объяснить это стоящей перед ним женщине он все равно не сумел бы. Поэтому сказал то единственное, что - мог. Даже прекрасно понимая, какую реакцию это вызовет.

- Я люблю его.

Краснеть было дальше некуда, но Джинни удалось. Она сглотнула, потом машинально ответила:

- Что?!...

Но быстро остановилась.

- И поэтому ты... все это время... - сдержалась, - жил дома?

Объяснять это - ей?

А придется.

Ладно, ты - Малфой, ты выдерживал допросы Лорда, выдержишь и это.

- Я должен был, - начал Драко и запнулся. Мерлин, ну как сделать, чтобы она поняла, когда их, Уизли, - как кроликов? Сглотнул, начал снова, - я должен был дать семье наследника. Иначе род прервется.

- И Чарли знал?

Её мысль явно плутала совсем не там. И чем дальше Драко на неё смотрел - ну, не смотрел - поглядывал, тем очевиднее становилось, что она взвешивает и обдумывает что-то, не решаясь дать однозначного и простого ответа.

А это вселяло надежду. Все-таки есть что-то в этом дурацком: "честность - лучшая политика".

- Да. Я говорил... Я был у него перед свадьбой.

Она прикусила губу - опять похоже на Чарли, они вообще оказались ужасно похожи, эти Уизли, именно в таких мелочах, которые не сразу бросаются в глаза, в отличие от веснушек и цвета волос.

- Джин!

Поттер был дома. И Поттер звал жену.

Джинни быстро оглянулась. Ей откровенно не хотелось, чтобы Гарри и Драко встретились. Если б Драко мог предположить, что он когда-нибудь будет обязан Поттеру...

- Это последний раз, когда я с тобой говорю, Малфой. И только потому, что... Уж не ради тебя. Здесь, - она кивнула на лес, - мили полторы. Прими на запад от поселка. Там... палатка, ну, наша палатка.

То, что Драко сделал затем, ни в малейшей степени не было продиктовано рассудком. То есть абсолютно. Тело среагировало само, прежде чем его обладатель успел хотя бы понять, что происходит.

Он перегнулся через изгородь, подался вперед и поцеловал Джинни Уизли - нет, хуже, Поттер, - в щеку.

Джинни отпрянула, вытираясь, - как будто он был змеей, тем самым василиском.

- ...только он там не один, Малфой, - холодно сказала она.

Развернулась и быстро пошла в дом.

Но это было уже не важно.

Драко развернулся и побежал. Что такое полторы мили? Тьфу. Зато на бегу сложно думать.

О "не один".

* * *

И все-таки не получилось. Ни пробежать полторы мили по ночному практически лесу, ни удержаться и не думать. И в результате Драко брел по узкой тропинке, отводя лезущие в лицо ветки, и пытался понять – когда она соврала. Тогда, в министерстве? Или сейчас?

Или – ни тогда, ни сейчас, а просто «один» сменилось на «не один» за прошедшие два месяца? А что – долго ли? Им в свое время трех дней хватило…

Но Бенедикта ничего не сказала… Проклятье.

Драко остановился, глядя на поднимающуюся над деревьями луну. Повыть на нее, что ли? Как Грейбэк.

Неужели все-таки не дождался?

Тени скапливались по краям тропинки, еще прозрачные, вечерние, неуверенные, ненадежные, как...

Как каждый шаг вперед.

Поляна показалась неожиданно темной. Что-то стояло на пути лунного света, необъяснимо его поглощая.

Драко сделал последний шаг и замер.

Дракон, казавшийся безобразно огромным в этой темноте, поднял голову.

«Не один, - подумал Драко, нащупывая палочку, - не один. Браво, Уизли-Поттер. Подстава высший класс. И хоронить ведь нечего будет…»

Дракон фыркнул и отвернулся, знакомый голос откуда-то из-за туши спросил:

- Что ты пыхтишь, Вонг?

Чарли Уизли, вероятно, подпрыгнул, подтянулся на руках - и так и повис на драконьей спине, уставившись на Драко.

Драко молчал. Смотрел на почти черные в свете луны кудри, ошарашенную и такую родную физиономию и молчал. Все слова куда-то делись. И ноги словно приросли к земле, не давая сделать ни шагу.

- Ты, ты обойди его, - кашлянув, сказал Чарли, - хвост - там.

"Ага. Хвост. Который раскроил тебе, идиоту, спину до кости. Нет, мне, конечно, на него насрать. Я сейчас", - Драко сглотнул, потоптался на месте... И сел. Все так же. Молча.

- Хам, - вдруг отчетливо позвучало в его голове.

- Мой Лорд? - сорвалось с языка на чистом рефлексе, прежде чем Драко успел понять... Да вообще - подумать.

- Драко, ты что? Ты...

Чарли сам перебрался через Вонга, съехав с гладкого бока, как с горки, оказавшись рядом, не в шаге даже, в одном движении ладони, совсем близко.

- Ты что?

И тут Уизли схватил его за плечо. И остановился.

- Он - в голове, - невнятно объяснил Драко, успевший сложить два и два. Но результат сложения его уже не интересовал. Как и ничто другое, кроме...

- Рыжий, - прошептал он и качнулся вперед, не поднимаясь, утыкаясь лицом в кожаные штаны Чарли, - рыжий...

Чарли помолчал, потом сел рядом. Потом еще помолчал, слушая, как дышит Драко, потому что проклятый дракон вдруг замер, словно его и не было.

Потом сказал:

- Здравствуй.

Ответить не получилось. Горло сдавило, как ошейником, ни слова не протолкнуть. Только всхлипнуть, возя щекой по подставленному плечу. Уцепиться за отворот куртки, притягивая к себе, прижимаясь, прилипая...

Чарли обнял его и совсем затих.

Они сидели так очень долго, наверное.

Потому что кое-кто не выдержал.

Большое многоугольное крыло расправилось и накрыло их, как мантия-невидимка, пряча от леса, от лунного света и от всего мира тоже.

А потом в этой уютной тишине, в теплой темноте Уизли выдохнул, помотал головой почему-то, и сказал - почти нежно:

- А теперь - уходи, Драко.

Он даже не понял сперва. Правда – не понял. Поднял голову, прокручивая в уме слова Чарли, пытаясь сосредоточиться… Получалось плохо. Пришлось спросить.

- Уходить - куда?

- Не знаю... Домой, наверное. Ты же с родителями живешь? С женой. С ребенком. Кто у тебя родился?

- Сын, - зацепился Драко за самое простое. - Но я им сказал... Что буду жить с тобой, а к ним приезжать...

- Не надо приезжать, - так же тихо ответил Чарли. - Живи там. У тебя там все будет хорошо, - замолчал и отвернулся.

- Хорошо? Без тебя? - Драко помотал головой, - не будет.

- Я думаю, что все кончилось.

"Кончилось. Кон-чи-лось", - слово застряло в ушах, повторялось странным эхом и не принималось сознанием.

А потом все-таки прорвалось. И - придавило, как могильной плитой.

Полтора года. Жена. Ребенок. Гринготтс. Слишком долго и слишком много. Кто бы стал ждать?

"Я бы стал", - дернулось отчаянно где-то внутри... И замолкло беспомощно перед лицом реальности.

Реальность смотрела в сторону и пахла мокрой кожей куртки, оторваться от которой было немыслимо... Но надо.

Надо. Волшебное слово, сродни Imperio.

Драко вдруг обнаружил, что уже не сидит, прижавшись к Чарли, а стоит перед ним, кутаясь, как нищий в свое рванье, в остатки малфоевского самообладания.

- Не хочешь попытаться еще раз? – спросил он, кажется, в самом деле спокойно. Заранее зная ответ. Понимая бессмысленность вопроса.

Но не спросить - не смог.

- Я устал. Думать о тебе и не думать о тебе, и ждать. И обманываться. Всё.

Чарли поднял голову, прищурившись, словно луна за спиной Драко была не луной, а солнцем, ярким румынским солнцем, ослепительным, до слез.

- Я свободен, - добавил Уизли - не ему, а луне. - Свободен. Правда, Вонг?

Рывком поднялся с земли и, небрежно перешагнув через шипастый хвост, пошел куда-то на поляну, не обращая внимания ни на дракона, ни на Малфоя.

Все. Вот теперь точно - все. Он от тебя устал, Малфой. И он от тебя свободен.

Драко еще постоял, глядя рыжему вслед, додумывая по инерции десяток неуместных теперь мыслей: куда тот может податься со своим драконом, примет ли их хогвартский лесник, найдет ли Чарли работу, жилье... Будет ли он в порядке.

Наверное будет. Только тебя это больше не касается.

Драко повернулся и пошел прочь. Вдоль казавшегося бесконечным драконьего хвоста, мимо бесформенных кустов – в темноту леса, по тропинке, ведущей к дому Поттеров...К жизни, в которой не будет Чарли Уизли.

Ни-ког-да.

The end